– Американцев и французов уже не догоним, – глядя на пустой экран, со вздохом констатировал капитан "Северной Пальмиры" Фёдор Попов – обросший шатеновой бородой, кареглазый рационалист высокого роста. Мы почти на целый день позже снялись с Земли. Где это видано, чтобы начальник спасателей пускался вдогонку за своей командой!
– Конечно, не догоним, – подтвердил астроном и космолог русской части спасательной экспедиции к Альфа Центавра Сергей Бузов – неисправимый скептик среднего роста с густой шевелюрой потомственного брюнета. – При всего лишь четырёх днях полёта от Земли суточное отставание не нагнать. Ты, Фёдор, не расстраивайся, подождут наши американские и французские коллеги твоих руководящих указаний. Я слышал, что ребята на "Вашингтоне" и "Париже" вполне ответственные.
– Никогда не думала, что мне посчастливится участвовать в первых межгалактических экспедициях, – задумчиво произнесла эффектная, стройная, голубоглазая блондинка с греческим профилем – первый помощник капитана Хельга АузИна. – Как интересно! Плохо, что исследовательская экспедиция пропала не совсем понятно как. Серж, что это вдруг спохватились и засуетились в Международном центре исследований космоса? Наших предшественников отправили в шестимесячную экспедицию, а прошло всего четыре из них. Странно это. Ты много времени проводишь в центре управления и явно больше нас осведомлён. Что произошло?
– Знаешь, Хельга, наши экспедиции совсем не межгалактические. Мы ещё и не пытаемся выглянуть за пределы своей галактики, а Альфа Центавра лишь ближайшая к Земле звёздная система в четырёх световых годах от Земли. Вот к ней и отправилась первая экспедиция. Вернее, не просто к ней, а к недавно обнаруженной планете земного типа возле звезды Альфа Центавра А. Пространственное шило хоть и позволяет протыкать вселенную со скоростью светового года в сутки без, казалось бы, неизбежных релятивистских эффектов, но само явление ещё не до конца изучено, и средства быстрой связи плохо работают.
– Про планету-то мы слышали. Исследователи на двух судах со смешанными экипажами отправлялась с такой помпой, которую захочешь, а не пропустишь мимо внимания. Нас же, отправили без шума и фанфар. Что там стряслось?
– Неизвестно. Вместо нормальной речи приходит лишь шум с бессвязными обрывками слов. Да и сообщений до нас дошло всего два. По первому можно понять, что оба судна достигли цели, а из второго удалось разобрать только обрывок фразы: "…никто не хочет возвращаться до…". Эта последняя весть пришла два месяца назад и с тех пор больше ничего. Совет очень обеспокоен. Фёдор, ты ведь приказ получил.
– Получил, – опять вздохнул капитан и одновременно начальник экспедиции. – Причём довольно странный. На планету не садиться без облёта по всем широтам, детального наблюдения, съёмки и выявления опасностей. А там уж как сложатся обстоятельства. Что-то уж не очень похоже на спасательные работы, как я их себе представляю. Хотя, с другой стороны, не следует соваться куда-то без детальной разведки обстановки. Может случиться, что и спасать-то будет либо нельзя из-за очевидной угрозы самим себе, либо выручать уже будет некого.
– А что ты хочешь? Не было ни аварийного сигнала, ни признаков какой-то угрозы. Иначе оттуда послали бы условный, не голосовой сигнал, который доходит до Земли без искажений. Его нет, но как это понять, что никто не хочет возвращаться? Если понимать буквально, то тут, пожалуй, пахнет не аварией, а психологической катастрофой. Совет так и воспринимает ситуацию или, во всяком случае, толкует. Не просто так из почти тридцати человек обоего пола на "Северной Пальмире" четверть – это психологи и психиатры. У французов тоже, а "Вашингтон" чисто военное судно. Наблюдение за людьми, экспертиза не их дело.
– Не удивлюсь, если всё же американцам дан тайный приказ присматривать уже за нами, не рехнёмся ли и мы. Не зря по плану экспедиции они остаются на орбите для надзора за космосом и планетой. Кстати, Сергей, не знаешь, кто дал планете такое двусмысленное название – Землянка? То ли женщина, то ли могила.
На исходе четвёртых суток "Северная Пальмира" вынырнула из ничего и нигде в двухстах тысячах километрах от Землянки. Приблизились к планете на маршевой тяге и зависли на месте. На экране редкие пятна белых облаков над равномерной зеленью поверхности с россыпью небольших морей разной формы и крошечных озёр, густо разбросанных среди зелени растительности, сетью рек, каналов, незначительными горными массивами на полюсах и каменистыми плато, усыпавшими словно веснушки зелёное лицо планеты. Чем-то убаюкивающе спокойным, умиротворяющим и притягательным веет от всей этой картины.
"Вашингтон" и "Париж" вынырнули из-за диска планеты и, приблизившись к "Северной Пальмире" застыли неподалёку от неё. На экране связи появились капитаны судов Эдвард Смит с "Вашингтона" и Андре Лоран с "Парижа".
– С прибытием! – поздравил Лоран. – Мои как всегда восторженные комплименты тебе, Хельга. Фёдор, прежде чем слушать наш доклад, посмотрите, что сейчас выплывет вслед за нами. Стоит взглянуть.
И, в самом деле, зрелище оказалось интересным. Над планетой показался бледно-голубой, матовый шар и стал, медленно вращаясь, увеличиваться в размерах, надвигаясь на камеры и датчики-анализаторы "Северной Пальмиры". Шар словно пронзён сквозной квадратной трубой сечением примерно в одну шестую своего диаметра. Хельга посмотрела на пискнувшие о чём-то приборы.
