14 день VII месяца 578 года после Падения Звезды
Рогтайх, столица Империи. Дом Тайной Стражи.
– Здравствуй, Гленард. Я ждала тебя, – большие зеленые глаза смотрели на него внимательно и чуть настороженно.
– Здравствуй, – Гленард едва заметно улыбнулся. – А вот я не ожидал тебя снова встретить.
– Ну, я тоже не думала, что эта встреча состоится. Но когда поняла, что новым хозяином этого дома стал именно ты, я ждала, когда ты ко мне придешь.
– Не удивилась?
– Удивилась, конечно. Мне сказали, что новым главой Тайной Стражи стал барон Гленард ан Кратхольм, но не сразу поняла, что тот резвый юный стражник Гленард, благодаря которому я здесь, и барон Кратхольм – это одно лицо. Мало ли Гленардов в Империи…
– Немало, – Гленард усмехнулся. – Донрен ничего обо мне не рассказывал?
– Отчего ж? Он любил о тебе поговорить. Знал, что меня это задевает. Говорил о том, какие он видит в тебе большие перспективы. Сетовал на то, что ты идеалист, хотя, говорил, в некоторых случаях это полезно. Рассказывал, как ты помогал ему возвести нового Императора на престол. А потом злился, что ты решил всё бросить и уехать куда-то на север. Я, честно говоря, предполагала, что на этом упоминания о тебе закончились. И вот, ты здесь, в моей комнате, в самом сердце Империи.
– Я смотрю, Донрен много с тобой разговаривал, – Гленард вгляделся в залитые солнцем верхушки деревьев за маленьким зарешеченным окном.
– Он вообще любил поговорить. Что с ним стало?
– Он умер.
– Естественно, умер, – альвийка недовольно встряхнула золотыми волосами. – Как он умер?
– Так же, как и жил. Считая, что защищает Империю.
– Надеюсь, он хотя бы умирал мучительно? – взгляд хищницы.
– Да не особо… – Гленард пожал плечами. – Ранение, возможно, было болезненным, но после он упал на скалы, и смерть его была быстрой.
– Я смотрю, ты как-то не особо скорбишь о его смерти? – удивилась девушка.
– Да и ты не скорбишь, Миэльори, – Гленард выдержал ее взгляд, не отводя глаз.
– Поверь, у меня множество причин не скорбеть о его смерти.
– Он был моим другом, – Гленард вздохнул, – близким другом и человеком, которого я уважал и любил. Но далеко не всё, что он делал, я одобрял, а кое с чем я был категорически не согласен. И это немного притупляет скорбь.
– Подробностей, конечно, не расскажешь? – Миэльори хитро прищурилась.
– Не расскажу.
– Жаль. Ну, что ж, добро пожаловать, Гленард. Генерал Гленард. Барон Гленард. Великий Инквизитор и защитник Империи Гленард. Ты далеко ушел с той нашей встречи в деревушке на южной границе. Дошел до самого сердца Империи и стал верным сторожевым псом ее повелителя.
– Ну, так и ты в сердце Империи, Миэльори, – Гленард пожал плечами. – И добралась сюда гораздо раньше меня. Мне на это потребовалось пять лет.
– Не издевайся над пленницей, Гленард, – альвийка помрачнела. – Мой путь к этому дню не был устлан шелками и лепестками роз. Думаю, что тебе непросто далась эта должность. Однако и мне пришлось пережить немало с нашей последней встречи во Флернохе. Но, вообще, поздравляю, Гленард с удачной карьерой. Ты, наверное, стал самым молодым Великим Инквизитором в истории Империи. Сколько тебе сейчас, тридцать?
– Двадцать девять. Но Донрен был моложе, когда занял этот пост. А самым молодым был граф Аксипитер ан Септефлума сто с небольшим лет назад. Ему было двадцать четыре, когда он возглавил Тайную Стражу. И это при том, что он был южанином, из Глареана.
– Должно быть, выдающийся был человек.
– Выдающийся, – согласился Гленард. – Прекрасный воин и поэт. Жаль, что его убили меньше чем через год после назначения. Вообще, мало кому на этой должности удавалось доживать до преклонных лет и почетной отставки. Яды и сталь забирали свою дань.
– Не боишься? – альвийка оперла подбородок на ладонь.
– Не боюсь. Но риски понимаю. И принимаю.
– Мир станет еще хуже без тебя, Гленард.
– Все смертны, – Гленард грустно улыбнулся.
– Я вижу у тебя знакомую саблю, – девушка улыбнулась в ответ.
– Это подарок Императора. За спасение его жизни и в память обо всём, через что мы с ним прошли.
– И каково это, Гленард, носить на бедре клинок, который побывал в твоей собственной груди?
– Забавно. Напоминает о скоротечности бытия, о том, как быстро могут меняться жизненные обстоятельства. И о тебе. У меня, кстати, сохранился меч, который побывал в твоей груди Миэльори. Если хочешь, могу принести, сама почувствуешь, вызывает ли это какие-то воспоминания.