А знаешь, ты очень смелая. Правда. В век достигаторства и чрезмерного перфекционизма, когда надо волочить ноги на последнем издыхании, а иначе не считается. В период, когда из каждого утюга так и норовят сказать, что ты должна и кому.
И развернулась к себе.
Ты видишь это? Признаешь?
Я буду задавать тебе этот и другие вопросы еще много раз на протяжении книги. Моей первой книги.
Собственная книга – ой, как серьезно звучит…
Все, что я делаю и пишу, я делаю с любовью и теплом к женщине. Поэтому давай между нами мы назовем это письмом к тебе?
Ну а как иначе?
Я читаю вас, девчонки, каждый день в своем блоге. А иногда и ночью. Вы доверяете мне сокровенное и идете ко мне, когда вам кажется, что вас не поймет близкий.
«Алёнушка, муж не поймет, пишу тебе…», «Алёна, я больше не могу…». Я и мечтать не смела, что мне будут так верить, казалось бы, чужие люди. Но не чужие. Уже нет.
И, боже мой, я так не хочу, чтобы между нами встали сухие слова, которые можно прочитать в любой книжке по психологии. Ешьте это, тренируйтесь так, говорите себе в зеркало следующие слова, и будет вам счастье. Нет, не будет. Мы такие разные, такие уникальные, словно листочки одного дерева. Казалось бы, похожи, но у каждого – свои шероховатости, свои линии жизни, свои оттенки и нюансы. Поэтому сказать наверняка, поможет ли тебе книга, я не могу.
Но я сделаю максимально все, чтобы она внесла свою лепту в твой процесс принятия себя и самопознания.
Сколько себя помню, мне всегда было недостаточно себя. Мне всегда надо было посмотреть на себя в витрину. Сколько себя помню, надо мной всегда стоял какой-то цензор.
Я шла по пыльным дорогам маленького городка и незаметно пыталась ухватить себя взглядом в отражениях. Все там во мне нормально?
Я стояла на разбитой ржавой остановке в ожидании маршрутки и будто бы следила за собой со стороны. Как бы не случилось казуса. Какого? Да хоть пластырь высунется из туфель. Принцессы не носят пластырь.
Мой внутренний цензор всегда одергивал меня.
Он поправлял юбку. Он приглаживал выбившиеся волосы. Он держал улетающую от ветра челку. И он же мыл ее каждое утро. Каждое. Утро.
А еще он смотрел на меня с постоянной оценкой. Будто есть я настоящая и я, наблюдающая себя со стороны.
Ты знаешь, что мужчины это делают намного реже?
Такая у нас культура.
Что «ты же девочка», «так не пристало себя вести» и «что о тебе подумают», говорят обычно юным принцессам, а не принцам.
Хотя, мне было бы интересно посмотреть, как мальчику говорят «ты же девочка»…
И я не стану махать флагом: «Вы готовы? Не слышу!» Мы и так всегда и везде готовы, всю жизнь на низком старте.
Нет, выдыхай, дорогая. Опускай плечи. Отпускай морщинку меж бровей. Расслабляй живот, вытягивай ноги, не надо никуда бежать.
Все, что будет дальше, пусть станет не битвой, а приятным временем наедине с собой, не устремленным карабканьем вверх по горе к блестящей самооценке («чтобы и здесь лучше всех!»), а устойчивым и направленным на себя интересом.