Странное дело – человеческая память. Мы можем ничего не помнить о наших первых годах жизни, а вместе с тем кто-то способен воспроизвести с поразительной точностью мимолётные отрывки, играющие определяющую роль. Событий в детстве Димы Платонова достаточно, но первое запомнившееся впечатление было негативным. Он, ещё совсем маленький, сидит на руках у матери. В квартире родные судорожно собираются и ожидают машину. Дима не понимает происходящего, но ему кажется, что суматоха как-то связана с ним. А дальше – машина скорой помощи, больница и большое количество врачей вокруг него. После того, как мальчика выписали, он ещё долгое время не ходил в детский сад, а дошкольное образование мама, Анна Сергеевна, полностью взяла на себя: все детские годы она ни на секунду не отступала от него, контролируя каждый шаг.
У Димы сформировался слабый иммунитет. В детстве он пережил не только бронхиальную астму. Болел ребёнок часто, чуть ли не каждые два-три месяца, пропускал много занятий. Анна Сергеевна усиленно помогала ему восполнять пробелы в знаниях, пока была способна. Но запомнилось больше всего Диме то, как бабушка, иногда остававшаяся с ним, много читала ему сказки вслух, когда сын температурил, а потом он любил домысливать тот момент, на котором они остановились, как бы продолжая сочинять историю. Эти мгновения детства были как луч света в бесконечных опасениях окружающих родственников за его здоровье.
Дима рос робким мальчиком. Сказывалось давление отца – небезызвестного доктора наук, профессора в области физики, добившегося некоторых высот в карьере. Александр Александрович требовал от него, во-первых, полного ему соответствия в учёбе – отец имел золотую медаль и красный диплом, а во-вторых, мечтал о том, чтобы Дима продолжил преподавательское и научное дело, при каждом удобном случае напоминая ему об этом. Дима только-только учился ходить, а он уже любил повторять: «Растёт наследник!». Он даже не представлял, как сильно подавлял сына тем, что определил его судьбу уже с пелёнок: мальчик в подростковом возрасте боялся сказать отцу лишнего или показать слабость, поскольку в любом разговоре его высказанные мысли терпели сокрушительное поражение. Он сформировался замкнутым и молчаливым мальчиком. Дима настолько ощущал тяжёлый авторитет родителя, что в таких разговорах навсегда уяснил себе, что «лучше промолчать», чем сказать лишнего, или ввязываться в разговор там, где его мнение не требуется.
В непростые периоды мальчика спасали книги (но вовсе не по физике). Вот уж кто выслушает все его мысли и не станет перебивать или спорить! Когда (приблизительно в классе восьмом) Дмитрий отчаянно искал себя и своё место в жизни, настоящий интерес у него пробудился единственно к чтению. В школе учителя не раз отмечали, как он старается на уроках литературы, а к физике, даже несмотря на одни пятёрки, был холоден, но отец и слышать об этом не хотел. Книги тайно поглощались им вечерами в свободное от учёбы время. Любознательность проявлялась к произведениям в духе романтизма и неоромантизма: к девятому классу он от корки до корки знал Толкина и многое другое. И чем старше был мальчик, тем серьёзнее становилось общение с авторами, хотя душа в действительности принадлежала книгам, сформировавшим его романтическое мировосприятие. Нравилась и поэзия, где конкретных предпочтений не существовало. Он с охотой учил наизусть, мечтал написать что-то своё. Много пробовал, разочаровывался, бросал и брался заново. Отец, однажды увидев, чем увлекается сын, строго сказал: «Не занимайся пустословием, есть вещи поважнее».
Лишь одноклассница разделяла интересы Димы к литературе. Аня перешла к ним в десятый физико-математический класс, в который Диму перевели по настоянию родителей. Она очень быстро оказалась в центре внимания одноклассников, а он порой стеснялся даже подойти к ней. Девочки втайне завидовали ей: Аня выглядела старше своих лет. Большая часть мужской половины школы была очарована, и в скором времени её сердце покорил один юноша из класса постарше. Но блистала Аня не только внешними данными. Казалось, ей подвластно все: родители по её желанию отдали на секцию вокала, она много читала, а отец очень любил обсуждать с ней прочитанное, училась исключительно на «отлично» и была настоящим лидером, лицом школьного творческого движения, что непременно одобряла её семья. Дима не влюбился в неё с первого взгляда. Вовсе нет. Но симпатия к ней постепенно переросла в юношескую первую любовь, раз и навсегда определяющую отношение к женщине.
Сказать о своих чувствах ему мешало отсутствие смелости. Он хотел бы что-то предпринять, чтобы хоть чуточку соответствовать ей. Но как – совершенно не понимал. Дима очень хотел, чтобы она обратила на него внимание, но талантами, как ему казалось, совершенно был обделён, да и блестящими знаниями или спортивными достижениями похвастаться не мог. В классе он был ни на последних, ни на первых ролях. В разговоре с ней и обменом коротеньких реплик чувствовал, что Аня снисходила до него и говорила не с высокомерием, но, казалось, вся её натура говорила о том, что мне непременно следует быть благодарным, что она уделила немного времени. Однажды их пути всё же пересеклись: на уроке литературы при обсуждении «Войны и мира» о поступке Наташи Ростовой они разошлись в точках зрения: свою невинную полемику продолжили и после уроков, по дороге домой. Оказалось, что живут совсем рядом – совместные походы домой стали не постоянной, но всё же традицией. Её молодому человеку не очень-то и нравилось их общение.
