Читать онлайн полностью бесплатно Владимир Мусатов - Ворожба. Избранные стихи

Ворожба. Избранные стихи

Стихи, собранные в этой книге, написаны в разные годы, но есть главное, что их объединяет: они заставляют читателя думать, сопереживать и верить автору в его поэтическом видении мира.

© Владимир Мусатов, 2016


ISBN 978-5-4483-1874-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сердце

Живи, пока живётся,
И душу не морочь,
Недаром сердце бьётся,
Стучит и день, и ночь,
Колотится в неволи,
Сжимается в комок,
Но с болью и без боли
Работает свой срок.
И ты, пока живётся,
Так бейся до конца,
Как только сердце бьётся,
Колотятся сердца.

Ястребиная охота

На кладбищенских деревьях
Ястребы живут,
Значит, ангелам не время
Появляться тут.
И душа, что отлетела,
Свой не видит крест —
Сторожит родное тело
Хищников насест.
Но, взлетая в поднебесье,
Боже, сохрани,
С голубями кружат вместе
Ангелы мои.
Или ястребы не чутки?
Как же все подряд —
Души, ангелы, голубки —
Смело там парят!
Ясным ястребам не спится,
И не дремлет бес —
Ждёт кладбищенская птица
Дань свою с небес.
Это так, мой ангел, просто —
Вот рванётся вдруг
Стая ястребов с погоста
В голубиный круг,
И душа в полёте смелом,
Выше всех тревог,
Навсегда простится с телом,
Если примет бог.

Молчание земли

Земля умеет говорить,
Не потеряв при этом лика,
И там, где лес большой горит,
Мы не услышим даже крика.
Но жарким шелестом листвы
И раскалённым жаром веток
Она взывает – Что же вы?
Мне жалко вас, глумливых деток!
И не срывается на вой
Её всегда спокойный голос,
Когда горит, ещё живой,
В огне войны пшеничный колос.
Но страшным заревом подчас
И часто вдруг подземным гулом
Она предупреждает нас,
Что должен быть предел разгулам
Людских безумий и страстей,
Обманов, жадности, пороков…
Да, мать она, но без детей
Готова жить до  новых сроков.

«А дожди идут ночами…»

А дожди идут ночами,
Проливные и не очень…
Водку пьют однополчане
В эти проклятые ночи.
Пьют, с души срывая полог
Тяжких снов, утрат и мести,
Пьют за тех, кто был им дорог
И своей не продал чести.
Наливай, однополчанин,
Чтоб боялись даже черти
И остались за плечами
Смертным духом духи смерти.
Нам ведь, знаешь, ночью хмурой
Не забыть и с болью кроткой
Тех вертушек с десантурой,
Сбитых вражеской наводкой.
И не вычеркнуть, как мщенье,
Роту братьев по знамёнам,
Насмерть бившихся в ущелье,
Каждый – в возрасте зелёном…
А дожди идут ночами,
Так идут, как, между прочим,
Водку пьют однополчане
В эти проклятые ночи.

Одиночество поэта

Соберусь в Тамань, поеду
Прямо на закат
В гости к ссыльному поэту:
«Здравствуй, старший брат!»
Распахнув с порога дверцу
В хату, словно в храм,
Обращусь к святому сердцу,
К пламенным глазам:
– Знал, что здесь поговорим мы,
Душу отведём
В этот час неповторимый
Этим чудным днём».
И в глазах больших увижу
Свет через порог,
На пути к тебе предвижу
Этот свет, мой бог!
«Так впадает в море света
У небесных врат
Одиночество поэта», —
Скажет старший брат.
Я уеду из Тамани
Сквозь столетий грань,
И останется в тумане
Древняя Тамань.

Шла казачка на свиданье

По—над берегом Кубани,
Там, где лес густой,
Шла казачка на свиданье
В полдень золотой.
Шла она к лесной поляне,
Сотканной из трав,
Что там леди, что там пани,
Что там сотни пав!
Вся она – одно сиянье
Солнечного дня,
Ах, родные россияне,
Сколько в ней огня!
И такие светят снова
Синие глаза,
Словно в два ручья лесного
Льётся бирюза.
Ей поляна травы стелит
Мягкие свои,
А в листве сплошные трели —
Свищут соловьи.
И такая песнь в округе,
Рядом и окрест,
Словно певчие пичуги —
Свадебный оркестр…
Вся как летнее сиянье
Солнечного дня,
Шла казачка на свиданье,
В сердце жар храня.

Старая пристань

Мы с тобой на пароходе,
Вдаль течёт река,
Пристань старая приходит
К нам издалека.
Здесь сойдём, знакомый берег,
По тропе – наверх,
Друг, один из самых верных,
Ждёт нас дольше всех.
Поведёт под белы руки
Прямо по полям
К зеркалам в озёрном круге
С небом пополам.
Ты себя увидишь в ситце,
Я – в счастливом сне,
В нём плыву за синей птицей
По речной волне.
Ты уже и зла не держишь,
Зная наперёд —
Здесь останутся надежды
Все наперечёт.
И разлука будет долгой,
А любовь – горька…
Пролегла сюда дорогой
Через жизнь река.
Пристань старая уходит,
Берег наш вдали,
Мы с тобой на пароходе
На краю земли.

«Мы приходим в мир для доброты…»

Мы приходим в мир для доброты,
Для трудов и отдыха под вечер,
Все по-человечески  просты,
Каждый—беспредельно человечен.
Нас встречает материнский взгляд
И гроза, волнующая почву,
И растём мы вверх, как говорят,
Меньше днём, а больше-тёмной ночью.
Всё живое с нами заодно,
И уже совсем не за горами
Будущее светит озорно,
Словно солнца луч в оконной раме.
Только приближается черта,
На которой в пору испытаний
Остаётся чья—то доброта,
Верно, придорожными цветами.
Только на заснеженной версте
Вот уже оставлена навечно,
Что там говорить о простоте,
Человечность чья—то, человечность…
Мы приходим в мир для доброты,
А уходит кто—то иноверцем
По частям роняя, как плоды,
Трепетно—единственное сердце.

Кинжал

Сородич мой, лихой казак,
Кинжал мне завещал:
– Храни его, как свет в глазах,
Как голоса металл.
С ним наши предки, и не раз,
Ходили на врага,
Чтоб мирным был седой Кавказ,
Единым на века.
Я эту память берегу,
Храня кинжал живой,
И острым лезвием врагу
Грожу над головой.
А дальше сыну передам.
– Бери кинжал, – скажу, —
Он по твоим теперь годам,
Держи, как я держу.
И в главном, счастье иль беда,
Не забывай о том,
Что мирным должен быть всегда
Кавказ – наш общий дом.
Кинжал – защитник и боец,
Живёт в судьбе веков
Отвагой доблестных сердец
Геройских казаков.
И в вихре лет, где дней не счесть,
На следующую страницу
Другие книги автора Владимир Мусатов
Ваши рекомендации