Отыщи свою значимость в жизни.
Иначе будешь зависим от других,
искать в других свою суть
Обилие разместившейся столетней пыли не мешало каждой детали большого дома выглядеть благородно.
В гостиной плотные бордовые бархатные шторы, осознавая своё великолепие, распустили волнами полотно, надменно ниспадая с мощных плинтусов.
На мощном дубовом комоде, цвета чёрного кофе, в полном одиночестве, стояли песочные бежевые часы. Разноцветный песок тоскливо лежал на их дне. Жёлтые песчинки олицетворяли энергию солнца, голубоватые схватили частичку неба, зелёные, красные, фиолетовые и оранжевые слились в большую охапку цветочного поля.
Песчинки времени, которое здесь остановилось, впало в анабиоз, словно лягушка при минусовой температуре.
Тяжёлая софа обитая велюром цвета клубничного джема с элегантными ножками, переходящими к полу в завитки, стояла напротив солидного камина.
Бледно-жёлтый огонь бежал по телам угольков в камине. Они медленно тлели, угасая. Котелок безучастно висел в воздухе, давно растеряв свою воду.
В углу комнаты стоял шкаф внушительных размеров в котором с аккуратной бережливостью на вешалках были развешаны элегантные костюмы женского и мужского рода.
Люстра свисала с потолка каплевидными бусинами на золочёных тонких нитях. В раскрытое окно то и дело залетал игривый сквозняк, шалил и запутывался ногами в водопаде этих нитей. Отчего люстра звучала разными оттенками голосов свирели, флейты и дудочки.
Каменный отшельник стоял в неприступном хмуром молчании.
Дом пустовал много веков, охраняемый непроходимым колючим лесом.
А вокруг сменялись сезоны года.
Налетала, кружась, белая суровая зима. Весело завывая и улюлюкая, разбрасывала хлопьями снег на макушку дома.
Следом приходила ласковая весна, горячими объятиями кутая деревья и кустарники, целуя холодные стены дома и замёрзшую землю около его ступней. От чего снег быстро превращался в капли, которые сливались в широкие ручьи и шумной толпой, болтая и кружась исчезали за горизонтом.
А им вслед уже птичьей трелью голосило жёлтое с разноцветными пятнами лето. Оно весело бегало возле дома, раскидывая пушистые цветы и траву с чудно вырезанными краями. Нежно трепало дом за щёки и гладило черепичную макушку.
Солнце озорно обкидывало его со всех сторон тёплыми ласкающими лучами. Ветер носился по крыше, уговаривая присоединиться к чехарде. Радостные дождевые капли, в дни слякоти, отстукивали чечётку на его стенах, предлагая компанию, но всё это не вызывало в каменном великане интерес к жизни.
Лето не засиживалось в гостях и бабочкой улетало проч. А его место тут же занимала трогательная осень. Яркая в своём пёстром наряде она не спеша ступала на носочках по уже остывшей земле. Замечала любое несовершенство и боль каждого живого существа. От этого огорчалась и много плакала.
Осень чувствовала печаль гиганта и ещё больше расстраивалась, поэтому дом в этот период заливало дождём.
Но наступало время, и она тоже уходила, освобождая место суровой зиме.
Затем всё повторялось. Времена года сменяли друг друга, а дом, находясь в унынии, дряхлел.
Много веков людской дух не топтал ворсистых ковров этого исполина.
Седые ставни начинали слипаться, закрывая и без того уже еле видящие тусклые окна.
Одиночество – это хищник, который набрасывается внезапной змеёй или долго наблюдает как тигр, а затем спустя годы поражает свою жертву смертоносным клыком.
Дом погибал по второму варианту.
***
В этот день было по-особенному холодно. Похоже, лето ещё не успело навеселиться и уходить не спешило, а осень уже ступала по земле и с недовольным видом старалась прогнать задержавшуюся гостью – тыкало острые ветряные пики в солнечные ромашки. Поэтому по утрам зелёная трава была покрыта инеем, а ручьи тонкой коркой льда.
По непроходимому лесу шёл треск. И вот наконец кусты выплюнули молодого растрёпанного парня. Замёрзший и усталый, он не сразу заметил каменный дом. В отличие от дома, который почувствовав человеческое существо сразу оживился.
Наконец, парень увидел каменное строение и поспешил в нём укрыться. Но только приготовился постучать в дверь, как дом поспешно её открыл, приглашая войти.
Перед юношей предстала огромная гостиная. Его лицо расплылось в улыбке при виде камина. Подбросив несколько дров лежащих рядом, он расположился возле огня на мягком ковре, подставляя своё замёрзшее тело ласкающему жару.
Согревшись молодой человек свернулся калачиком и уснул. Ночь слизнула языком остатки дня.
Дом ликовал. Этой ночью он не сомкнул глаз, а направил всю свою застоявшуюся заботу на человека.
Он осторожно раздувал огонь в камине, чтобы тот не потух и продолжал согревать путника. Закрыл открытые окна, чтобы человека не продуло и шум леса не потревожил сон.
Утром парень продолжил странствие. А дом почувствовал свою нужность приободрился, потянулся, стряхивая с себя коросты грусти, пыли и запустения.
Он засмеялся, позвякивая люстрой.
Теперь он видел смысл своего существования. Он знал, зачем нужен в этом глухом лесу.
И неожиданно в жизни гиганта всё переменилось. Как будто его настроение передалось окружающему пространству. И непроходимый лес стал не таким уж и не проходимым.
