Утренняя прохлада ласково погладила Аленку по голой, выбившейся из под колючего одеяла, коленке, и девочка нехотя приоткрыла глаза. Совсем рядом послышались тихие голоса, и вслед за этим диким зверем взвыл тракторный мотор. Надо было вставать, но Аленка лишь глубже укуталась в постельное белье и крепко зажала уши руками.
Нынешним летом она сама напросилась на покос, что бы помочь матери, а заодно заработать немного денег. Ей страсть как хотелось купить себе телефон. Маленький, с сенсорным экраном, и совсем без кнопок. Обязательно ярко-розового цвета, на задней крышке которого она вычурным узором дедулиным клеем наклеит искристые стразики, отвалившиеся с ее прошлогодних школьных туфелек.
Мама Аленки работала поваром в полеводческой бригаде, а так как «рук на селе» не хватало, особенно в летнюю страду, девочку взяли к ней в помощницы, посуду помыть, картошку почистить а иногда даже и печку-буржуйку разжечь. Аленке нравилось чувствовать себя взрослой, и она с гордостью носила пластиковыми бутылками воду из родника, повязав выгоревшие на жарком солнце непослушные кудряшки белой косынкой, скроенной из старой простыни. Мужики громко восхищались трудолюбием девчушки, отчего Аленка деловито, совсем как мама, смотрела на них снизу вверх, еще с большим усердием выполняя свою незатейливую работу.
Пора было вставать, и девочка одним прыжком выскочив из-под одеяла, настежь распахнула дверь вагончика. Ленивое солнце медленно ползло по кромке горизонта, не торопя новый день и давая передохнуть от полуденного зноя всему живому вокруг. В воздухе висел стойкий, ни с чем не сравнимый запах свежескошенной травы пробуждая нестерпимое желание дышать этим терпким ароматом бесконечно, смакуя, и наслаждаясь каждым вдохом. Аленка блаженно опустила длинные ресницы и высоко запрокинув головку зачерпнула полные легкие этого чуда, окончательно пробуждаясь от крепкого сна.
Мама уже привычно суетилась у печи, подкладывая в небольшую, железную пасть очередную порцию заготовленного с вечера хвороста. Некогда голубой, а теперь черный от напрочь въевшейся копоти, железный чайник с узким носиком важно выпускал в утреннюю прохладу тугую струйку молочно-белого пара, подавая сигнал, что он уже готов угостить всех утренней чашкой ароматного чая.
Быстро надев легкий, ситцевый сарафанчик, с длинной, пышной юбкой и тонкими бретелями, повязывая на ходу косынку, Аленка торопясь спустилась по металлическим ступенькам вниз, оценивая острым взглядом обстановку вокруг и решая для себя с чего начнется ее новый рабочий день. В картонной коробке под импровизированным навесом из нескольких палок и куска старого брезента стояли запотевшие бутылки со свежей, родниковой водой, матово отражая первые лучи восходящего солнца. Там же стоял большой, цинковый таз, почти доверху наполненный очищенными, желтоватыми картофелинами.
– Доброе утро, мамочка, – она быстро чмокнула мимоходом подставленную щеку и тоскливо еще раз огляделась вокруг. – Ну вот, а мне что теперь делать? Опять ты всю работу за меня выполнила.
– А у тебя, Аленушка, – мать нежно погладила девочку по белому платочку, – сегодня особенное задание.
При слове «особенное» девочка вмиг ожила сверкнув, василькового цвета, глазами.
– Представляешь, у нас соль кончилась, а продовольствие привезут только завтра. Этот оболтус, Валерка, всю соль к реке снес. Говорит, солонец для кабарги сделал.
Аленка вспомнила милое, с россыпью почти оранжевых веснушек лицо помощника тракториста дяди Лени, и незаметно для себя улыбнулась. Валерка был немногим старше ее, но уже не одно лето работал на летних каникулах с отцом, во всем помогая ему. Руки у него всегда были выпачканы, а под коротко стрижеными ногтями, тонкой полоской, залегла черная мазута. Аленке его руки вовсе не казались неопрятными. Они были рабочими, и наверное, очень сильными. Больше всего она уважала Валерку именно за эти, не боящиеся ни какой работы, огромные ладошки. Он совсем не казался Аленке «оболтусом», а просто очень любил животных.
– Надо в село за солью сходить. Напрямую здесь пара верст, а по дороге, через мост путь много длиннее, – продолжала свое повествование молодая женщина, хлопоча у раскаленной до красна, плиты. Мы с тобою в самом начале сенокоса той тропинкой ходили, – помнишь?
Аленка утвердительно кивнула, уже понимая, какое важное задание ей предстоит выполнить. Ее еще никогда в жизни так далеко одну не отпускали, значит это действительно что-то «особенное».
Жаркое солнце уже вовсю разгулялось над бескрайним лугом, а вместе с этим сгинула и утренняя свежесть, уступая место июньской духоте. Девочка сняла платочек, и тщательно расчесала спутавшиеся волосы, аккуратно забрав их вверху в нехитрую прическу и закрепив парой шпилек. Ну что же, она вполне готова, – улыбнулась девочка своему отражению в зеркальце и на ее щечках показались озорные ямочки. «Только красной шапочки не хватает» – прыснула она и подхватив с пола небольшой рюкзачек ловко накинула его на свои худенькие плечики.
