* * *
Мне никак не придумать ему название –
Пусть останется сиротой неудавшийся стих.
Ты смеялся, дрова в мой костёр подкладывал –
А ведь только ты-то и мог бы меня спасти.
Отказалась б от имени, славы я,
Чтоб остаться с тобой на тернистом твоём пути.
Ты смеялся, когда я молилась за здравие –
А ведь только я и могла бы тебя спасти.
Рук не жали – так, просто раскланялись,
Разошлись, растворились в прогорклой пыли.
У истории этой не будет совсем названия:
Безымянные тонут быстрей корабли.
* * *
Камни в закате – теплее моей руки.
Ветер в лицо, впереди – только море.
Как хорошо, что умею писать стихи
И могу тут сидеть и смотреть на город,
И не нужно совсем ничего объяснять.
Я – поэт, я пишу, мне плевать на законы и бренды.
Если в этой вселенной я где-то воскресну опять,
Я хочу быть поэтом, на пляже смакующим бренди.
* * *
Сейчас бы открыть глаза – а ты просто спал,
Заснул как обычно на физике.
И это вот все – это просто твой вымысел,
И самое худшее – двойка в журнал.
Сейчас бы открыть глаза – а ты просто спал,
Там, во дворе, на скамейке.
И кончаются не силы, а переменка,
И тебе за сменкой идти в спортзал.
Сейчас бы открыть глаза – а ты просто спал,
И сейчас – твой любимый две тысячи пятый.
Ты богат, у тебя две жвачки под партой.
Открываешь глаза.
Ты не спал.
* * *
Купол Дуомо,
Так нежно знакомый,
Мне в сердце глядит, смеясь.
Он знает: я здесь, как дома.
Со звоном его колокольни
Влюбляюсь в него опять.
Да разве есть счастье, кроме
Извилистых улочек сонных,
Пустынных в рассветный час?
Под гимн флорентийского грома
Целую тебя, Дуомо,
Твою белоснежную стать.
Любить – это значит тонну
Стихов тебе, пылких и томных,
Всю жизнь не устать посвящать.
Каррарско-сиенское соло
Мне горло сковало комом.
Я буду тебе молчать.
* * *
Кукловод подбирает подруг по цвету:
К черным джинсам подходит худая брюнетка,
К светлым брюкам подходят разные,
В идеале – голубоглазые.
К красной тачке идут исключительно рыжие
Да фигуристые – а то стыдно же.
К деловому костюму – блондинку в коктейльном платье,
и прекрасно, если с подругой – понтов добавить.
Ну, а если под виски на голое тело, –
девочки! welcome все сразу, если вы смелые!
Кукловод обзаводится новым тряпьём,
А глупышки сидят и рыдают о нем.
* * *
Я нашла для тебя название: благодать.
Над Онегой закат – словно подпись бога.
Я ждала этой встречи мучительно долго,
а теперь я пришла, чтоб с тобой молчать.
Тишина разливается медом по всей земле.
Здесь такие места, что священны и вязкие топи.
Русский Север красивый, крещённый и кроткий,
И лишь небу известно, сколь силы в его стреле.
* * *
Завернёшься в пушистый и теплый плед,
будешь лечиться покоем и музыкой.
Вечность заснула, и времени – нет.
Пахнет айвой и арбузами.
Все суетятся – пришел сосед:
Яблок привез полкузова.
Ты – первоклашка шести с половиной лет
и незнакома с музами.
В полдень вприпрыжку бежишь за стол,
нюхаешь воздух над супницей.
В доме – скрипучий и чистый пол,
дверь нараспашку на улицу.
Ты просыпаешься.
Это счастливый сон.
Всё, о чем думаешь, – сбудется.
* * *
Леденеешь, зубами стучишь от холода.
Жизнь – сложнее сигнала от провода к проводу,
Жизнь – изысканней этого города
И никогда не молчит.
Небо не слышит бессвязного ропота –
Ты потеряешься в грохоте топота,
Что на проспектах лавинным рокотом
Ночью и днем рычит.
Вот ты стоишь, весь продрогший и крохотный.
Голос твой слышит лишь Бог. И ты.
В мире, который совсем не прощает промахов,
Мы навсегда ничьи.
* * *
Скоро ноябрь, весь этот вечный стресс,
кофе, бессонница, опоздания,
Чувство, что кончилось время чудес,
Несмотря на твои старания.
Скоро ноябрь, небо серее всех неб,
голые ветви, скрипящие черными пальцами
и в довершение – слякоть, засохший хлеб,
куча работы и чудовищная прокрастинация.
Скоро ноябрь. волю в кулак возьми,
повоюй еще с целым светом да выживи!
Стоит только начать,
Стоит только подняться с земли,
как глядишь – и не хватит простора над крышами!
* * *
Я когда-нибудь вырасту и пойму,
Что всему есть цена, и придется ее платить,
Что порой можно просто пройти по дну,
Чем, рискуя оставшейся храбростью, плыть.
Я когда-нибудь вырасту и прощу
Всех, кто пачкал меня безрассудно злом,
Всех, кто ломанному грошу,
Подавал королевский приём.
Я когда-нибудь вырасту, рассмеюсь
над завистниками весело, звонко.
Но пока что я – маленькая девчонка,
и мне больно нести этот груз.
* * *
Я сижу за столом, на котором бумажек стопка,
ручки, книги, блокноты, надорванная тетрадь.
Мне бы сесть за работу, но я, идиотка,
принимаюсь
снова
тебе
писать.
Пальцы прыгают акробатами, мнутся клавиши,
