Выстрел оглушил, но звон разбитого стекла я всё равно услышал. Обрез вдребезги разнёс витрину со сладостями, которая стояла позади меня, и осколки посыпались на пол. В ушах всё ещё звенело, а тонкий визг продавщицы будто вгрызался в мозг. Левое ухо онемело, такое ощущение, будто кто-то крепко сжал мочку пальцами и не отпускал.
Женя начал подниматься, но скривился от боли и сразу опустился на колени, роняя газовый, который держал в руке. На пол капнула кровь.
Бандит, который выстрелил, на секунду опешил, но раскрыл обрез, выбрасывая две латунные гильзы. Обе упали на пол, но звука я не услышал. Второй бандит, прыщавый, замер у кассы. Такого исхода он явно не ожидал.
Я поднялся. Перезарядит, добьёт точно. Сразу рванул вперёд, едва не споткнувшись, и ударил кулаком, вкладывая вес. Попал вооружённому обрезом в лицо, и сильно. Тот выронил так и не перезаряженный ствол. Сразу добавил ему пинок по ноге и нанёс ещё один удар кулаком, правым прямым в голову. Задел челюсть, отбивая пальцы, но боли не почувствовал.
Ещё один удар, и я опрокинул его на витрину с сыром и колбасами. Бандит стукнулся затылком, застонал и сполз на пол, кепка свалилась, из носа полилась кровь. А я накинулся на второго. Не знаю, есть ли у него ствол или нет, но рисковать не хотел. Просто бил двумя руками по очереди, не жалея, пару раз добавив коленом.
Продавщица орала, кто-то матерился, и я не сразу понял, что это я сам. Прыщавый ушёл в нокаут и сполз на пол. Я пинком отбросил обрез от второго, посмотрев, что он всё ещё в отключке, и склонился над Женей.
Тот выдохнул. Кровь бежала по ноге и из правого плеча. На его новенькой спортивной куртке было несколько новых отверстий. Кажется, часть дроби ушла в витрину, разлёт большой, но всё равно часть досталась Жене. А если бы не толкнул, всё это получил бы я. И тогда бы точно мне бы пришёл конец, у меня-то бронежилета не было.
– Ох, Волк, – простонал Женя и сплюнул на пол. – Куда мне прилетело?
– Тебя в плечо попали. И в ногу.
– Мать её, – он поморщился. – А в грудь будто кувалдой саданули… Походу, хана мне, Волк. Допрыгался, кхе, – Женя сплюнул снова.
– Хорош паниковать, Женька. Прорвёмся.
– Да я угараю, ты чё? Кхе! – он хрипло засмеялся. – Всем назло прорвёмся, братан. Броник-то хороший оказался. Фсбшники для себя, походу, покупали. Просто, сука, болит-то как.
Продавщица, которую ударили, кричать перестала, теперь просто плакала, спрятавшись где-то за кассой. А в магазин забежала Тамара. Едва думал, что она начнёт кричать в панике, как она посмотрела на всё это и сразу бросилась в подсобку.
– Позвоним сейчас в скорую! – сказала она.
– Пока приедут, – сказал я, осматривая Женю. – Увезу сам.
Кажется, несколько дробинок попали ему в плечо, надо вытаскивать. Тонкий чёрный броник под курткой целый, но я его расстегнул и проверил, что под ним. Сила удара-то всё-равно никуда не делась, а это для организма хуже всего. Несколько смятых дробинок покатилось по полу. Но крови на торсе нет, только синеющий отпечаток от сильного удара. Надо везти в больницу. Но вот что делать с этими двумя?
– Я позвонила, – Тамара склонилась рядом со мной. – Бензина у них нет, не поедут. Но там сейчас эти приедут…
– Да я увезу сам, – я посмотрел на Женю. – Лёд бы тебе приложить, старик. Есть лёд у вас, Тома?
– Там пельмени есть, – заплаканным голосом сказала продавщица, выглядывая из-за прилавка. Верхняя губа распухала. – Замороженные.
– Сука, – Женя затрясся от смеха, но сразу сморщился от боли. – Как представлю, что сдох с пельменями в обнимку. Дайте хоть мороженого лучше. А я-то думал, меня насквозь пробило, зараза какая, а тут просто синяк. Хотя ребро походу сломало.
– Макс, так у тебя тоже кровь! – сказала Тамара испуганным голосом, когда подошла ко мне с другой стороны. – Ухо-то у тебя! Крови столько!
– Ерунда. Притащи перекись и бинт, Женю смотаем и повезу.
Перемотали ему плечо и ногу, а мне просто полили ухо перекисью. Вспомнил про отморозков, так что просто между делом перемотал им руки скотчем. Как раз начал очухиваться прыщавый, но добавить ему я не успел. Снаружи послышался звук тормозов, и вскоре в зал влетели два типа в спортивных костюмах и кожанках поверх. Прибыли во всеоружии, у одного ТТ, у второго ремингтон, как у меня, только без приклада, с пистолетной рукояткой и с укороченным стволом.
– Вы на кого наехали? – вскричал один и огляделся. – А кто наехал-то?
– Это они, – Тамара и продавщица пальцами показали на побитых, лежащих рядом. – Они напали. И в ребят выстрелили, там раненый.
– В больничку его надо, – один из братков склонился над нами. – Я Студенту передам, что так вышло.
– Уже повёз, – я склонился над Женей. – Придётся тебя тащить.
– Да сам я дойду, – он вцепился мне в руку и поднялся. – Подмогни только немного, и всё, дойдём.
Он опёрся на моё плечо, и мы вдвоём вышли, пока Тамара открывала нам двери. Братки остались разбираться с теми отморозками, но они меня не интересовали. Ещё появилась боль в раненом ухе и отбитых кулаках, а ещё ныла коленка, которой успел где-то удариться. Но это мелочи.
– Я вовремя, – с заднего сидения промычал Женя. – А то бы ты получил заряд свинца в брюхо. От такого бы даже броник бы не спас, это точно. Тут даже так, сука, как гвоздей забили, сука. А если бы в упор, в пузе бы всё в фарш перемешалось.
