Читать онлайн полностью бесплатно Юлия Ляпина - Волчье счастье

Волчье счастье

Невозможно тихо жить на перекрестке дорог – каждый день приносит новых людей, нелюдей или чудовищ. Кто-то дерется, кто-то пьет, кто-то обретает истинную любовь.

Герои:

Марыся – швея из деревни Королевский щит

Олкон Ральф – оборотень волк

Вайла – вдова, помощница лекаря

принц Анарэль – наследник Леса, повеса и бабник, отец Марыси

принц Лионель – не наследный наследник, Ральф его советник.

Пролог

Деревня Королевский щит стояла на перекрестке четырех дорог. Официально она принадлежала людям, а неофициально в ней можно было встретить представителя любой расы. Дело было в том, что до ближайших поселений людей и нелюдей от этого перекрестка был ровно дневной переход. Так что и гордый эльф, и зеленый тролль, и легконогий кочевник-румис встречались примерно на этом месте. Сначала были ссоры и отдельные костры, а потом король людей Ильрик Пятый приказал поставить на этом месте постоялый двор и своей рукой начертал на старом щите правила поведения в нем. С той поры и повелось.

Королевский щит не раз служил площадкой для переговоров и межрасовых обменов. Здесь постоянно шумели торговцы, сновали карманники, за высокой стойкой пили пиво подозрительные личности с плакатов «Найти за вознаграждение». Конечно, в этом бурном котле какое только варево не варилось, но ранней весной и поздней осенью деревня замирала и отдыхала. Непроходимые дороги и затяжные дожди сокращали количество путников, крестьяне получали передышку, возможность посплетничать, обновить мебель и горшки в трактирах, а заодно присмотреться к соседям – как они пережили жаркое лето или холодную зиму.

Начинались посиделки с рукоделием, и под слабенькую медовуху по селу расползались новости. Вот мельник сына женил, хорошую девку взял, крепкую, румяную, говорят, сразу после свадьбы понесла. А дайна видели три ночи назад под забором у вдовушки Лихославы. Тоже добрая бабенка, и самогон варит – как слеза прозрачный! А вот…

Всей деревне косточки перемывали, а как помянет кто швейку Марысю, так и затихнут все. Нечего о ней сказать. Добрая девка, да несчастная. Мать ее первой рукодельницей на селе была. Шали расшивала шелком да золотом – любо-дорого посмотреть! Купцы, кто с понятием, завсегда к дому Аниты-вышивальщицы сворачивали. Знали, что за платок ее работы жена любой загул простит.

Вот и принялся наезжать один такой. Все в глазки глядел, да ручки ее гладил, золотинкой называл. Уболтал. Увез от родительского крыльца! С утра мать Аниты волком выла, по деревне бегала, да поздно, пропала Анита.

Воротилась девка через год – почерневшая, постаревшая и беременная. Никому ничего не сказала, пришла домой, встала у ворот, поклонилась родителям и спросила шепотом – примут ли? Отец что-то сказать хотел, да мать к ней кинулась, увела в дом и чертополох на ворота повесила, давая кумушкам понять, что болтовни о дочке не потерпит.

Месяц Анита дома просто так сидела – плакала, отъедалась, а потом снова за иглу взялась. Только уж теперь вышивала она не цветы полевые да звезды небесные. Зверей невиданных, птиц волшебных да заросли лесные. Дивились на ее работы купцы, да все равно брали – больно уж искусно вышито было, того и гляди лев с огненным языком с платка соскочит и гулять пойдет.

А зимой родила Анита девчонку. Слабенькую, что котенок. Позвали скорее дайна, обряд провести, боялись, что до свету не доживет. Назвали Марысей – в честь королевы тогдашней, Мариаселин, принцессы эльфийской, за человеческого короля замуж вышедшей ради мира.

Вот эта Марыська и вытянула Аниту из той тьмы, в которой та пребывала. Да и деду с бабкой годов сбросила. Хоть и слабенькая росла, а словно лучик солнечный – тихая, спокойная, теплая. А как исполнилось девчушке четырнадцать лет, бабка с дедом в один год ушли. Анита вроде держалась как кремень – на похоронах и слезинки не обронила, а через год и она слегла. Лекарь проезжий послушал уговоров Марыськи, пришел, поглядел, да головой покачал – проклятье какое-то Аниту выпило досуха.

Так и осталась девчонка в доме одна. Только-только шестнадцать стукнуло. Где-то, может, и обидели бы сироту, а Королевский щит по другим правилам жил, тут крепко помнили, что вдову да сироту забижать нельзя – тебе же все вернется. Староста заглянул к девчонке, потолковал, да и оставил одну жить. Раз в два-три дня к ней старостиха захаживала – молока занести да новости узнать, да раз в неделю по череду сыновья старосты бывали – то дров наколоть, то крышу поправить.

Ценили девчонку не за красу, не за нрав кроткий, а за руки золотые. Вышивального дара от матери не переняла она, зато шить умела, как никто! Один раз на платье проезжающей принцессы глянула и невесте старшего старостиного сына такое же сшила! А уж как негодящую деву какую приодеть – косую, кривую или согбенную, так завсегда к Марыське бежали. Бывало, и мужики захаживали, чтобы посолиднее выглядеть али построже.

Поначалу-то кумушки за девчонкой приглядывали – кто сосватать Марыську хотел, кто так, из любопытства, да только жила она тихо, скромно, кроме своих ниток да иголок и не видала ничего. Привыкли все да отстали, но и проезжим в обиду не давали.

Было дело, принесла девчонка заказ в трактир – повадился ей трактирщик рубахи мужские дюжинами заказывать. У проезжего народа часто с бельем трудности бывают, а эта пигалица приноровилась так завязки вставлять, что и рослый мужик натянуть может, и мелконький подтянет пару шнурков и радуется. Увидал Марысю купец проезжий да начал за руки хватать, серебро обещать. Побледнела девчонка, вылила на него кружку с ближайшего стола и убежала! Зарычал купчина: как это – ему не покорились, ринулся было за ней, да тут его местные парни скрутили и объяснили, почему к девочке этой даже подходить близко нельзя.



Другие книги автора Юлия Ляпина
Ваши рекомендации