– Ой! Кого я вижу! Это же наш Степушка-растрепушка! – деланно просюсюкал нагловатого вида подросток в черной толстовке с изображением скрещенных ножей и кольцом в ухе, авторитет среди местной малолетней шпаны, Костя по кличке Батя, производной от фамилии Батищев. – Давай, давай, ползи сюда, Степан! – добавил Батя уже сипловатым менторским тоном, – Выворачивай карман! О! Стихи: Степан – выворачивай карман! – подросток заржал. Следом за ним загоготали и остальные четверо хулиганов – дружки Бати.
Степе совсем не хотелось подходить к этой компании, наоборот, хотелось обойти их стороной и вообще больше никогда в жизни не видеть. Но проход в подъезд, где жил Степа, был надежно заблокирован хулиганами. Поэтому мальчик нехотя направился вперед.
– А ну-ка, показывай, что там тебе мамка на мороженное дала, – не дожидаясь, пока Степа вывернет карман Батя подтащил его к себе за рукав куртки и сам запустил руку в степин карман. – Чой-то не густо сегодня! А ну, пацаны, обшмонайте-ка его как следует! – скомандовал авторитет.
Шайка с гиканьем и ржанием набросилась на мальчика, унизительно обыскала его с ног до головы, растрепала всю его одежду и, не найдя денег и других ценностей, при помощи пинков и толчков отправила его к двери подъезда.
Степа поднимался в лифте на свой этаж, и слезы подкатывались к глазам. «И так будет всегда, – думал Степа, – а когда-нибудь они меня убьют или покалечат!» Одиннадцатилетнему мальчику в такие моменты не хотелось жить. Он был не по годам худенький и слабый, потому что часто болел, был почти всегда освобожден от физкультуры, редко гулял во дворе и совсем не имел друзей. При этом Степа хорошо учился, почти на одни пятерки, потому что был старательным и усидчивым. Медики констатировали у мальчика астму и настоятельно рекомендовали родителям чаще вывозить его на природу, говорили, что жизнь в городе ухудшает его здоровье. Но дачи у Степиной семьи не было, а было много работы и мало выходных дней, так что выезжал Степа за город редко.
После очередного посещения поликлиники вопрос о Степином здоровье встал, как говорится, ребром – был конец весны, скоро начиналось цветение растений, а вместе с цветением аллергия.
– Ну что же нам делать?! – восклицала мама, – Не ехать же жить в деревню! Да и не сможем мы там жить, мы городские люди, понятия не имеем о сельской жизни!
– Может к Ясе его отправить? – робко спросила бабушка, – Помнишь тетю Ясю? Мою старшую сестру?
– К тете Ясе?! В эту тьму-таракань?! Это же у черта на куличиках, за тысячу километров! Дикие места!
– Но там лес… природа… – тихонько возразила бабушка.
Тут в разговор вмешался отец: «Действительно, Мариша, почему бы Степке не поехать к бабушке в деревню? Я вот, например, все детство там провел, правда, мать»
Бабушка мелко закивала головой.
– Ну вот и славно! – подытожил отец, – завтра возьму билет на поезд, пусть едет на природу! А школу наверстает осенью – он у нас парень умный!
Через пару дней Степу посадили в поезд. Отец сказал, что Степа уже большой и сможет доехать до станции один, а там уж баба Яся его встретит. Бабушка и мама провожали мальчика со слезами на глазах, будто-бы он уезжал от них навсегда. Но папа строго посмотрел на женщин, и они угомонились. Ехать предстояло долго – день, ночь и полдня. Папа сказал, что сотовая связь в деревне ловит плохо, поэтому пусть баба Яся даст телеграмму о Степином прибытии.
Степа забрался на свою верхнюю полку и начал смотреть в окно. За окном сначала был город, потом город кончился, потянулись грязные бетонные заборы, гаражи, хозяйственные постройки. Затем появился лес, потом поле. Когда поле закончилось, появились сельские домики, потом снова начался лес. И так, до самой темноты перед глазами Степы проносились деревеньки, поля, лес, маленькие станции, небольшие городки…. Потом совсем стемнело, и за окном то мелькали огоньки, то была кромешная тьма. Степа не заметил, как уснул.
Проснулся Степа уже поздним утром, слез с полки, в купе никого не было, все пассажиры вышли когда-то ночью, Степа даже не слышал.
В дверь постучали – это проводница принесла чай и сообщила, что через час будет нужная Степе станция. Степа поблагодарил, уселся на нижней полке, достал из рюкзака положенные бабушкой на дорожку пирожки и стал с удовольствием пить чай. У мальчика почему-то было приподнятое настроение, хотя особых причин для этого не было. Возможно настроение было таковым из-за предвкушения чего-то нового, хотя Степа и сомневался, что в глухой деревне под присмотром старой бабушки ему будет не скучно. А бабушка Яся ведь должна быть старой, она же старшая сестра бабушки Кристины, которая осталась в городе. А бабушка Кристина и сама была уже старенькая. Рассуждения прервала проводница, которая вошла в купе и велела готовиться на выход. «Стоянка ровно одну минуту!» – строго проговорила она, и Степа начал одеваться.
На стареньком полустанке с белым, облупившимся в некоторых местах, очень старым (и даже старинным) зданием вокзала Степу встречала баба Яся. Степа сразу догадался, что это она, потому что больше людей на станции не было, да и с поезда, кроме Степы, никто не сошел. Баба Яся действительно показалась Степе очень старенькой. Она была маленького роста, разве что на голову выше внука. Или так казалось из-за того, что старушка сильно горбилась. На бабушке был черный платок и выцветший серый пастуший брезентовый плащ. Рядом стояла телега, запряженная лошадкой. Степа раньше никогда не видел живую лошадь, да еще так близко. Лошадка была небольшая, темно-рыжая с желтой гривой и таким же хвостом. Почему-то Степе показалось, что она очень теплая, мягкая и добрая.
