Последняя звезда исчезла на небе, когда Иви достигла ворот небольшого провинциального городка. Облегченно вздохнула и стерла со лба пот. Пусть за свое бурное детство, заметая следы, она и привыкла бегать долго и много, но идти всю ночь и для нее было несколько утомительно. Еще и дождь, под который она попала, оптимизма не вселял ни капли, скорее эти самые капли стекали с ее рыжих волос, хотя ныне пряди стали грязно-коричневыми.
Городок спал. Только уборщики улиц творили свое неприятное, но нужное для общества дело, убирая мусор с мостовой. Иви брезгливо переступила через чье-то тело, одиноко остывавшее на задворках, и побрела по трущобам. Разумеется, никому почтенному и честному в этих кварталах ничего хорошего не грозило, но, глядя на ее небольшую одинокую фигурку, даже матерые бандиты сглатывали. Было в ней что-то если не пугающее, то сулящее крупные неприятности. И никто не гарантировал, что они совместимы с их жалкой жизнью.
Иви равнодушно скользила взглядом по прохудившимся крышам, замаранным табличкам с названиями гостевых домов, по обитателям квартала, что порой попадались ей на глаза. Ей не было никакого дела ни до их забот, ни до их нужд, ни до их жизней… Хотя последнее ее интересовало. После долгого лежания в холодной воде с почти остановившимся сердцем девочка еще не успела как следует восстановиться, а слегка синеватый оттенок кожи, который сейчас маскировал налет пыли, никогда не привлекал ее.
Плотоядно улыбнувшись, Иви постаралась убрать как можно дальше свой темный источник, чтобы мотыльки скорее летели на огонь. Очередной поворот, и девочка с удовлетворением почувствовала холод на шее и запах перегара, окружавшие фигуру подвыпившего мясника.
Пара мгновений – и у уборщиков появилась новая головная боль, как, впрочем, и у стражи, а Иви впервые с момента прибытия улыбнулась. Сила переполнила ее хрупкое тело, заставила сердце биться быстрее. Шедший за ней Крист Голь зло сплюнул на землю. Ведьма! А ведь он хотел предложить пришлой работу, но теперь о пополнении придется забыть. И об этом трупе тоже. Иначе найдет и убьет опять, но теперь уже его. А свою жизнь бывалый вербовщик ценить умел.
Иви, краем глаза следившая за реакцией мужчины, довольно цокнула языком. Что ж, его ум ей нравился. Пусть поживет, он может ей пригодиться. Когда-нибудь. Девочка взглянула вверх, но солнце не успело подняться. Тяжело вздохнув, она, разминаясь, наклонила голову вправо, влево, пригляделась, выискивая только ей одной ведомые следы, и бодро зашагала к магазинчику, зажатому между лавкой оружия и входом в гильдию наемников.
Стучаться девочка не стала. Просто коснулась ручки, давая амулету, висевшему на тонкой нити, считать ее уровень силы и сторону. Замок щелкнул, и Иви спокойно зашла в аптеку. Поморщилась от сильного запаха девясила. Впрочем, он был в каждой уважающей себя аптеке, поскольку использовался во множестве зелий.
Иви огляделась, но хозяев не было. То ли еще спали после ночных походов в лес за травами, то ли решили повременить с открытием и ожидали, пока она покинет их территорию. Темные вообще плохо относились к покушению на собственность, будь то территория или амулеты и прочие дорогие сердцу предметы, но по негласному договору помощь оказать должны были. Или хотя бы обеспечить невмешательство.
Решив особенно не наглеть, девочка отсыпала себе парочку безобидных травок, смесь которых обеспечивала потерю памяти на непродолжительный период времени, то есть примерно в течение часа до и после применения, и покинула безразличные стены.
Иви нужны были документы. Свои настоящие она утопила в том же пруду, где сама едва не заработала воспаление легких. Но пребывать в королевстве без документов было чревато, а каждому глаза не отведешь. Маг и вовсе почувствует воздействие, тогда проблем не оберешься. Разве что заранее снять сарай для хранения неугодных… Но это накладно.
Девочка разочарованно вздохнула, огляделась по сторонам в поисках еще одного «хвоста» и разочарованно покачала головой: какие-то несмелые стали бандиты. Винить в происходящем собственную братию, в каждый ее приезд доходчиво объяснявшую разницу между темным и обывателем, девочка не могла: коллективная этика не позволяла.
Оценив свое отражение в луже (грязные спутанные волосы, бледная кожа под слоем грязи, необычайно синие после ритуала глаза и одежда, которую промочили, высушили, а потом повторили обе процедуры, так что теперь она напоминала скорее картон, нежели ткань), Иви прищурилась и задумалась о необходимости сменить наряд.
Для похода в ратушу тряпье разбойничьего квартала подходило мало, а потому девочка отправилась в центральный район. Слилась с тенью, чтобы не попасться никому на глаза, и залезла в двухэтажный дом с палисадником. Хозяева еще спали, а потому уже поднявшаяся прислуга ходила на цыпочках. Пробравшись на задний двор, Иви обнаружила желаемое.
На тонкой веревке сушилась одежда, и девочка подозревала, что ее находку скоро заберут – гладить. Быстро пробежав между рядами и схватив платьице девочки-цветочка и охотничий костюм мальчика лет десяти, ведьмочка аккуратно, чтобы не потревожить проснувшихся жителей и выпущенное погулять зверье, выбралась с чужой территории.
