Развевающиеся на ветру лохмотья едва прикрывали спину оборванца. Пустырник содрогнулся от омерзения: разве можно доводить до такого состояния собственную одежду?
– Пять тысяч семьсот тридцать два, – пробормотал оборванец, сидя спиной к Пустырнику. Тут же продолжил:
– Пять тысяч семьсот тридцать три, пять тысяч семьсот тридцать четыре…
Чокнутый. Не зомби – простой умалишённый. Неудивительно сойти с ума, сидя на таком солнце. Но необходимо спросить о дороге. У Пустырника давно возникло чувство кружения на месте. Возможно, оно ложное: на протяжении всего пути пейзаж не менялся – пыльная степь с перекати-поле. Недолго и заплутать.
– Извините! – окликнул оборванца Пустырник. – Не подскажете дорогу к Оракулу?
– Пять тысяч пятьсот со‑о-о‑рок… – нараспев ответил тот, а показалось: «Ну, дружок, это просто!»
Однако Пустырник не уловил интонаций голоса незнакомца. К тому времени он уже почти спёкся под лучами белого шара солнца. Пустырник обошёл оборванца, чтобы видеть его лицо.
– Мне бы дорогу узнать…
Тот выглядел вполне прилично: правая половина лица покрыта кожей, пусть сморщенной, со следами когтей, но кожей. Даже нос на месте. И глаза целые.
– Мне бы дорогу… К Оракулу…
Оборванец смотрел на Пустырника удивлённо.
– Пять тысяч пятьсот сорок, – как сказал: «Ты что, тупица? Одно и то же повторяешь».
– Да. Понятно.
– Это Счётчик, – раздалось со спины. – От него другого не добьёшься.
Пустырник вжал голову в плечи, отскочил в сторону, привычно вытаскивая из самодельной кобуры резак. Оружие давно пустое, но кто об этом знает? Зомбям, которые встречались на пути, невдомёк. Они одного вида резака пугаются, а нормальный человек задумается, глядишь, пройдёт мимо, нападать не станет на вооружённого.
Этот не испугался.
– Спокойно, сударь. Спокойно, – остановил Пустырника незнакомец, показывая пустые руки. – Я не причиню вам вреда. – Он отряхнул брезентовый плащ, поправил широкополую шляпу с рваной дырой на макушке и гордо приосанился. – Я – Длань Закона, человек Оракула.
За время путешествия Пустырник повидал субъектов и более респектабельных, чем Длань Закона. Доверия к первым встречным он не испытывал. Однако ему не хотелось верить, что в конце пути ждёт гибель. Ну, минимум сдерут кожу.
– Я представился, – напомнил Длань, ожидая ответа.
– Меня зовут Пустырник, – ответил странник, опуская резак. Совсем убрать оружие он не спешил.
– Пустырник, – повторил Длань Закона, шевеля губами, словно пробуя имя на вкус. – Очень приятно, сударь.
Он поднял с земли конец верёвки, дёрнул. Из-за большого камня у подножия холма появился зомби. Второй конец верёвки плотно стягивал руки живого мертвяка, лишённые плоти, и тянулся дальше. Вскоре цепочка из семерых зомбей приблизилась к хозяину.
– Оракул считает, что каждый имеет шанс на новую жизнь, – сказал Длань, глядя на удивлённого Пустырника. – Каждому из мертвяков он открывает предназначение. – Он указал на Счётчика. – Этот чудак был одним из первых.
– Пять тысяч пятьсот сорок… – произнёс тот плаксиво. – Пять тысяч пятьсот сорок…
Вид у Счётчика становился всё несчастней, он без остановки повторял число, глядя куда-то за спину Длани и Пустырнику.
Странник обернулся. У борозды, пересекающей сухую степь до самого горизонта, на ветру колыхался куст перекати-поля, зацепившийся за угловатый камень.
Не раздумывая ни секунды, Пустырник пришёл на помощь несчастному Счётчику.
– Пять тысяч пятьсот сорок один, – улыбаясь, произнёс странник, пуская куст по ветру.
Счётчик оскалился сломанными зубами:
– Пять тысяч пятьсот сорок и пять десятых, – прошипел он, глядя на Длань.
– Так, парень, – тот подошёл к Пустырнику, связывая из верёвки петлю, – ты обвиняешься в нанесении морального ущерба и во вторжении в частную жизнь свободного гражданина. Данной мне Оракулом властью я арестовываю тебя.
Пустырник не успел ничего сказать в свою защиту, как его запястья стянула верёвочная петля.
– Ты имеешь право молчать или нанять защитника. – Длань снял шляпу – гладкая лысина сверкнула в лучах солнца. Когда-то давно его скальпировали, обнажённые кости черепа пожелтели и потрескались. – Хотя, думаю, защитник не станет выгораживать тебя, но такова судебная процедура.
– За что?! – наконец обрёл дар речи Пустырник. – Я всего лишь помог убогому!
– Кого ты назвал убогим? – человек Оракула прищурился.
– Пять тысяч пятьсот сорок и пять десятых, – презрительно произнёс Счётчик.
– Это просветлённого ты сейчас назвал убогим? – гнул своё Длань. – О-о, парень, тебе лучше молчать, иначе я обвиню тебя в нанесении оскорбления свободному гражданину. Но учитывая, что ты пришёл издалека к Оракулу, я могу смягчить обвинение и пропустить мимо ушей последние слова, – Длань многозначительно посмотрел на резак, который Пустырник так и не выпустил из рук.
– Ы-ы-ы, – промычал зомби за спиной странника и ткнулся головой ему в спину, от чего Пустырник едва не подпрыгнул на месте. Какая жуть стоять среди облезлых зомбей! Глянь на них, и даже не поймёшь – то ли это ошмётки плоти свисают с конечностей, то ли остатки одежды.
– Хотите резак? – тихо спросил странник. – А взамен снимите обвинение.
