Глава 1. Придворный фактор.
Холодным декабрьским днем 1763 года дверь отделения банка Оппенхайма в Ганновере со скрипом отворилась. Клерк, сидящий за конторкой, поднял глаза и увидел невысокого коренастого мужчину, уверенно входящего в помещение. Судя по одежде, он мог быть и высокородным бароном, и богатым магнатом, которые с недавних пор стали подражать в одеянии наследной знати.
Встретившись взглядом с посетителем, клерк сделал непроизвольную попытку привстать, но ноги перестали его слушаться.
– Скажите, в вашем банке есть кто-то, кто разбирается в старинных монетах? – мягкий баритон вошедшего родил в голове клерка лишь набор приятных звуков, смысл которых от него ускользнул.
– Простите, мой господин? – виновато переспросил он.
– Я говорю, мне нужен специалист по старинным монетам. В этом банке есть такой?
– Вам лучше поговорить с господином Бауэром, мой господин. Я его позову.
Клерк постучал кулаком в закрытое деревянными ставнями окошко. Ставни распахнулись, и в окошке показалась голова молодого человека. Темные волосы не могли скрыть его высокий лоб. Узко посаженные карие глаза вопросительно уставились на клерка из-под прямых бровей.
– Вам бы надо выйти, поговорить, господин Бауэр, – скосив глаза в сторону посетителя, произнес клерк.
Молодой человек закрыл ставни и, спустя несколько мгновений, появился за конторкой.
– Я Майер Бауэр, младший партнер этого отделения. Чем могу служить?
– Взгляните на эту монету, господин Бауэр. Что вы о ней скажете?
Молодой человек взял в руки протянутую золотую монету, внимательно осмотрел ее со всех сторон и положил на прилавок.
– Это золотой нобль английского короля Эдуарда Третьего. Очень старая монета, но не очень редкая. Перед Столетней войной их было начеканено сотни тысяч фунтов.
– Я вижу, вы большой знаток, господин Бауэр. Меня интересует ее ценность на сегодня.
– Насколько я знаю, коллекционеры не гоняются за этой монетой, но думаю за десять талеров продать ее можно.
– Неужели? А мне в одной меняльной лавке сказали, что ей красная цена пять талеров.
– Пять талеров – это чистый грабеж, господин…
– Уэлдон.
– Господин Уэлдон, – закончил свою мысль Майер.
– Я вам очень обязан, господин Бауэр. Своей консультацией вы обогатили меня на пять талеров. Могу я, в знак благодарности пригласить вас на обед? Здесь неподалеку неплохой трактир.
«А почему нет? Сэкономлю на обеде несколько пфеннигов», – подумал молодой человек, а вслух сказал:
– Да мне как-то неудобно. Не такая уж большая услуга.
– Никаких неудобств, господин Бауэр. Не люблю быть должным.
– Ну, если вы настаиваете…Я только оденусь.
– Я подожду.
Через пару минут два господина покинули помещение банка и направились к трактиру. Дул пронизывающий ветер. К концу короткого пути Майер успел замерзнуть, чего нельзя было сказать по виду его спутника.
Из пяти столов в трактире, один, в дальнем углу, оказался свободным. Когда новые посетители уселись, трактирщик молча поставил на стол порцию бараньего рагу и глиняную кружку с пивом.
– Нам две порции, – забеспокоился Майер, боясь остаться без обеда.
– Не волнуйтесь, господин Бауэр. Это все вам.
– А вы разве не будете, господин Уэлдон?
– У меня строжайшая диета. Я ем по часам, и только то, что готовит мой повар. Так что не беспокойтесь и приступайте. А я пока задам вам несколько вопросов.
– Ну, хорошо, господин Уэлдон, – сказал Майер, а сам насторожился:
«Какие еще вопросы? Уж не конкурент ли это господина Оппенхайма?».
– Скажу сразу, господин Бауэр, меня не интересует банк вашего патрона. Меня интересуете вы. Вы удовлетворены своим сегодняшним положением?
– Мне еще только двадцать лет, а я уже партнер банка, – ответил Майер, не отрывая взгляда от своего блюда.
Он радовался возможности не смотреть в глаза собеседнику. Уж больно взгляд у него… Майер не мог подобрать слова, какой у него взгляд. Казалось, он проникает в твои мысли и читает там все, как в открытой книге.
– Младший партнер, господин Бауэр. Младший. И это ваш потолок. Выше вам не прыгнуть. У Оппенхайма есть свои сыновья. Они займут его место, а вы так и останетесь «младшим» до конца жизни.
