Обычно я пораньше с работы ухожу, а в тот вечер задержалась – надо было в лавочке церковной порядок навести, книги новые по полкам расставить, свечи разложить. Батюшка наш, который обычно дольше всех в храме остается, так и он уже ушел. Сторож Иваныч уже ключами прогремел по коридору – пошел проверять, все ли закрыто. А я все сидела.
Да мне и торопиться домой не хотелось – началась осень, дети мои уехали учиться, в доме стало непривычно тихо. Тут, в храме, тоже было тихо, но не так, по-другому. Тут тишина, да не пустота, все время присутствие Духа Святого чувствуешь, от этого легко и радостно на душе.
Разбирала я книги новые и иконы, которые сегодня только привезли, каждую рассматривала внимательно, бережно, с любовью – святость такая от каждого предмета исходит, что иначе и не получится с ним обращаться. А как подумаю о том, сколько они тепла людям принесут, сколько света откроют – так хорошо мне от этого.
Свечей много сегодня привезли, так это и не мудрено: завтра же праздник – Сретение иконы Владимирской Божией Матери. Для всей страны нашей христианской этот день праздничный, так как в память о чудесном заступничестве Пречистой Богородицы за землю нашу Русскую он установлен.
А для нашего храма – так и совсем особый день. Ведь образ этот чудесный Владимирский – наша икона храмовая, в ее честь церковь наша освящена.
Так, значит, завтра с утра со всей округи люди собираться будут – на службу праздничную да на поклон иконе святой.
Так я за делами своими да за мыслями о предстоящем праздновании и не заметила, как время пролетело. Пора бы уже было и домой собираться. Только решила лавочку закрывать, как слышу – шаги чьи-то. Да несмело так кто-то идет, точно не Иваныч.
Выглянула, вижу – женщина стоит, моих лет, да так растерянно озирается, как будто не знает, куда ей идти и что делать.
– Помочь чем-то, матушка? – спрашиваю ее.
– Помогите, пожалуйста, – отвечает. – Скажите, как мне правильно о человеке помолиться?
– Вы обедню заказать хотите? Так это только на завтрашнюю службу уже. Записочку напишите да мне оставьте, я утром батюшке и передам. Вам листочек какой дать, о чем просите – о здравии раба Божия или о упокоении души его?
– Да я и сама не знаю уже… – и тут она разрыдалась.
Я ее в лавочку к себе завела, усадила, водицы святой выпить дала, успокоила, как могла. Да и попросила рассказать – в чем беда ее. Тут, в доме Господнем, не может быть такого, чтобы человек без помощи да без утешения ушел. Она мне историю свою и поведала.
– Сына летом в армию забрали, да месяц назад в какую-то горячую точку кинули. И все, с тех пор никаких вестей от него. Ни писем, ничего. Я уж и через военную часть узнавать что-то пыталась, так там мне отвечают – секретная информация… Ни где он, не знаю, ни – жив ли вообще. Сердце мое материнское изболелось все – один он у меня.
Подруга меня надоумила – сходи, говорит, в храм, помолись, свечку поставь, авось и переменится что-то к лучшему. Да мы ж в какое время росли – молиться не учил никто, как свечку правильно поставить, куда, кому – и того не знаем. И тянется душа в церковь, покоя ищет, а все неловко как-то.
А сегодня вот шла с работы – вижу, окошко светится тут, ноги сами меня сюда и принесли.
