Мы удачно ломаем комедию. Я обычный турист, накидывающийся вискарем и строящий глазки симпатичной девушке. Она — барменша, решившая обосноваться в Мексике. А что, для какого-нибудь бульварного романчика вполне себе сюжетец. Или для фильма на один раз.
Пока отгоняю машину за угол здания, как раз думаю об этом. Боже, как я талантлив. Может, уйти на пенсию и обосноваться в Голливуде, меня там с руками оторвут за такое воображение. А уж какие я могу сценарии к боевикам писать — закачаешься. И даже сам могу главную роль сыграть без дублеров.
Перед тем как выйти из машины, посмотрел в боковое зеркало. Ну красавчик же!
Правда, работа нервная, морщины уже появились, но я все еще секси. И в светлых волосах почти седины не видно. Не удивлюсь, если Маня уже на меня запала, поэтому и не грохнула, как только все поняла. А уж какой сюрприз ее ждет ниже пояса. Моего пояса…
Так, кажется, во мне заиграл вискарь. После него так и тянет кого-нибудь пристрелить или трахнуть.
Выйдя из машины, достаю из багажника сумку, предварительно осмотрев ее, конечно, на предмет прилипших насекомых или паукообразных. Вроде все чисто.
Оцениваю еще раз обстановку в этом богом забытом месте, прикидываю пути отхода — ну мало ли что. И теперь можно вернуться в бар. Улыбка дурачка снова на лице, но Маню она не впечатляет. Да она вылитая копия моего нанимателя сейчас! Только тот, наверное, для создания зловещей атмосферы держит на плече ворона, а эта — обезьяну Тиану.
— Может, еще выпьем? — предлагаю, чтобы разрядить вновь обстановку.
Бросаю сумку возле стойки и снова усаживаюсь на стул.
— Виски? — равнодушно спрашивает Маня, а макака таращится на меня своими злобными зеньками, не слезая с плеча барменши.
— Да, — киваю, продолжая играть в гляделки с мерзким приматом, а потом перевожу взгляд на ту, что назвали Натали, она так и сидит под банкой. — Так это твоя паучишка или реально забрела?
Маня усмехается, наливая виски, и говорит:
— Настоящая Натали немного другой… хм, породы.
Твою же… У нее здесь что, контактный зоопарк?
— Змея? — начинаю предполагать. — Крокодил? Краснозадая мартышка?
Стоит вспомнить о приматах, как Манина подружка прыгает на барную стойку и издает мерзкий звук.
— Как его зовут? Память на имена плохая, — киваю на мартышку, а Маня отвечает:
— Тиана. Это девочка.
— Девочка? Да он тебе яйца на стойку вывалил, а ты говоришь, что это девочка.
Допиваю виски под неодобрительными взглядами Мани и Тианы. Какие, однако, обидчивые. Ну можно кастрировать примата, тогда и за девочку сойдет. Или… Интересно, а среди макак есть трансгендеры?
— Коля, — мило-зловещим голосом говорит Маня, — может, ты еще и Натали под хвост заглянешь?
Так, у Натали есть хвост. Может, действительно крокодил? Мне уже даже любопытно стало. Но насколько я помню из уроков биологии, определить пол по наличию яиц, как у млекопитающих, у этих клыкастых не представляется возможным.
— Так кто такая Натали?
Маня улыбается загадочно-лукаво, берет связку ключей и выходит из-за стойки. Я только языком цокаю, осматривая ее. Не только руки у нее забиты разноцветными тату, но и ноги. А ножки-то ничего, как и пятая точка. Коротенькие обтягивающие шорты мало что скрывают.
— Прекрати пялиться на мой зад, — не оборачиваясь, говорит Маня и закрывает дверь в бар.
— Не могу, инстинкты сильнее.
— Ладно, смотри, но не трогай, — подбрасывает связку и указывает кивком в сторону лестницы. — Я тогда поднимаюсь по лестнице впереди.
Ох, Маня, любишь играть? Но с ее, хм… талантами можно не бояться оставаться на ночь в этой глуши с мужиком.
Я, конечно, неотрывно таращусь на упругий зад и стройные ноги, даже чуть не спотыкаюсь на одной из ступенек. Так, Коля, соберись. Можно списать, конечно, мою неловкость на вискарь, но доза была не такой уж большой. Это все Манина попа.
А рука так и тянется потрогать. Но, боюсь, если потрогаю, мне гарантирован открытый перелом со смещением. А до ближайшей больнички вряд ли близко, так что не хотелось бы скончаться от болевого шока.
— Коля, очнись, — Маня оборачивается и теперь я пялюсь на ее сиськи.
А они тоже хороши. И футболка тоже обтягивающая.
— Сама виновата, надо скромнее одеваться.
— Ты полный придурок, — Маня толкает ближайшую к нам приоткрытую дверь и, включив свет, говорит: — О, Натали, ты здесь.
Вот только загадочная Натали и смогла отвлечь меня от лицезрения женских прелестей. Блин, надо было хоть стюардессу в самолете трахнуть, а то мысли опускаются ниже пояса. А в моем деле расслабляться нельзя. И вообще, с объектом работы спать — это комильфо.
Обвожу взглядом комнату, но не вижу никакой живности, пока Маня не наклоняется, снова выставив во всей своей красе прелести. И тут…
— Твою мать! — я не сдерживаюсь, глядя на эту тварь божью.
Или чертову? Потому что впечатление, что ЭТО выползло прямиком из преисподней. И только я повышаю голос, как ЭТО открывает пасть и начинает шипеть. Отвратительная морда, а штука на шее делает ее похожей на дракона.
— Маня, — отойдя от шока, спрашиваю, — ты себя матерью драконов возомнила? Оно хоть не вырастет больше?
— Это не оно, а Натали, всего лишь милая ящерка с капюшоном.
