– А ты никому не скажешь?
– Не скажу.
– Поклянись.
– Клянусь.
– Клянись смертью матери.
– Клянусь.
– Я его сама выдумала… когда с мамой поссорилась…
– И чего?
– А потом помирилась… а он не пропал.
– И чего?
– Так и остался. Он ко мне каждую ночь приходит.
– И чего?
– Ты чего, дура, что ли, он меня вообще убьет! Я его придумала… когда маму ненавидела… а он…
– Это кто сделал? Это кто это такое сделал, а? Усы повыдергаю!
Ричард Львиное Сердце прячется под диван, ага, доберёшься ты до моих усов, как же, щ-щас. Поводит усами – что там большой орёт, делать, что ли, больше нечего, орать…
– Ну, он же не нарочно!
– Ага, не нарочно! Я его пришибу щас не нарочно, будет знать…
Большой садится на диван, жалобно скрипят пружины, Ричард Львиное Сердце храбро впивается Большому в ногу, вот так, что есть силы. Ага, взвыл, а-а-а-а, чёртова скотина, а-а-аа, чтобы духу его здесь не было…
Маленькая вытирает что-то посреди комнаты, большая её отгоняет, да давай я… О-ох, горюшко ты моё, вот тебе и ма-а-ам, почему у нас нет ни коо-о-ошечки, ни собаа-а-чки…
Ричард Львиное Сердце обходит свои владения. Прогоняет непрошеных гостей, нет их что-то, непрошеных гостей, ну еще бы, откуда им взяться, здесь же Ричард, его величество, английский монарх. Ловит лапой в окне полную луну, луна не ловится, катится себе и катится над крышами…
– Даночка, спать пора!
– Ну, сейча-а-а-с! Ну, еще мину-у-уточку…
Маленькая сидит перед экраном, там бегают черные мухи, Ричард Львиное Сердце ловит их лапами.
– Даночка!
– Ну, сейча-а-ас! Ты смотри, Ричард, тут про тебя написано, ты у нас Кипр брал…
Ричард распушает хвост, было, было, что было, то прошло. Я еще и на Иерусалим войной ходил…
– Дана! Спать сейчас же, завтра опять будешь как муха сонная в школе!
Дана закрывает ноутбук, вот, блин, глаза бы Даны на школу эту проклятущую не глядели. Ричард Львиное Сердце клубком сворачивается на подушке, Большой ворчит, а-а-а, опять блох своих принёс. И откуда у Ричарда блохи, Ричард же королевских кровей…
Дана смотрит в темноту ночи, Дана боится. Дана уже знает, что придет он, тёмный, страшный, он всегда приходит. Дана его сама выдумала, когда с мамой поссорилась, а потом он не пропал, так и остался, теперь приходит, сидит там, в углу, ждёт чего-то, вот это страшно, что ничего не делает, свернулся кольцами, ждёт. Когда зайдет луна, он подкрадываться начнет, медленно, верно, шажочек за шажочком, да он не шагает, как-то над полом парит, ближе, ближе, и хочется закричать, и не закричишь, на помощь не позовешь, мать только отмахнется, а-а, сама не спишь, другим не даешь…
Ричард поднимает голову, топорщит уши. Тёмный подбирается, ближе, ближе, извивается тугими кольцами. Ричард Львиное Сердце шипит, рычит, ашш-ш, ар-рр, как тогда на Рыжего шипел, а нечего во двор шастать, Ричардов двор, а не Рыжего…
Что-то тёмное отступает, выпускает раздвоенный язык, шипит, фыркает, аш-ш, ар-р, хочет напугать Ричарда, да черта с два Ричарда напугаешь, не на того напали, Ричарда пугать. Ричард Львиное Сердце идёт на врага, боком-боком-боком, как на Рыжего шёл, как на пса большого шел, как мать учила, боком, боком на врага, спину выгнуть, шерсть дыбом, хвост распушить, аш-ш-ш-ш…
Тёмный шипит, рычит, Ричард знает, кто больше всех рычит, тот первый и дёру дает, труса празднует… Тёмный уползает, извивается тугими кольцами, Ричард, Львиное Сердце, устраивается на подоконнике, вылизывает усы…
Дана обнимает Ричарда, что за фамильярности, это кто это так обращается с королевским высочеством…
– Он его прогнал! Прогнал!
Ричард Львиное Сердце распушает хвост, было, было, что было, то было, не в диковинку, он ещё и на Иерусалим ходил, и много ещё чего…
– Да это кто сделал опять, скотина чёртова, хвост оторву на хрен!
Сейчас Большой орать будет, а-а-а, это кто сделал, а то и пинка даст, это он может. Ричард спешно загребает посреди комнаты, прячется под диван, вот, блин, даже загрести не успел…
Большой заходит в комнату, садится на диван, Ричард готовится к прыжку.
Прыгает, впивается в ногу, Ричард храбрый, Ричард Большого не боится, Ричард вообще ничего не боится…
Большой вздрагивает, ничего не говорит.
Ричард Львиное Сердце выбирается из-под кровати, смотрит на Большого. Почему Большой не кричит, почему смотрит перед собой.
Ричард поводит усами, пробует воздух, чувствует. Ага. Что-то случилось, кто-то пришёл сюда, в дом, кто-то нехороший, его нельзя увидеть, он притаился где-то, только непонятно, где…
Ричард прыгает на подушку, ну давай уже, заори, заори, а-а-а-а, это что такое, с грязными лапами…
– Ну чего… Ричард… Львиное Сердце? – Большой чешет Ричарда за ухом. – Это что ж получается-то, а?
Ричард урчит.
– Это ж сколько осталось… эти там сказали месяца два, не больше…
Ричард фыркает.
– А с Данкой чего будет? А с Оксанкой? А? Или ты тут за главного останешься?
Ричард поводит ушами, мол, надо, так останусь. Не впервой, целой Англией правил, было дело, а уж с Оксанкой и с Данкой как-нибудь и подавно управится…
– А мы им ничего не скажем, да, Ричард? Зачем им знать… раньше времени-то…
Ричард кивает, не надо им знать.
