(С участием трех ведьм, а также королей, кинжалов, корон, бурь, гномов, котов, призраков, привидений, орангутангов, разбойников, демонов, лесов, наследников, шутов, пыток, троллей, сценических механизмов, всеобщей радости и суеты сует)
Ветер завывал. Молнии беспорядочно вонзались в землю, точно нож неопытного убийцы. Гром перекатывался туда-сюда по темным, исхлестанным дождем холмам.
Ночь была темна, как внутренности кошки. Говорят, в такие ночи боги играют людьми, двигая их, точно пешки, на шахматной доске судьбы. В сердцевине бушующей стихии, среди мокрых кустов дрока, словно безумный огонек в глазу хорька, вспыхнуло пламя и озарило три согбенные фигуры. Котел забурлил, и жуткий потусторонний голос взвизгнул:
– Когда мы снова соберемся, все втроем?
Повисла пауза.
Наконец другой, куда более обыденный, ответил:
– Ну, я могу в следующий вторник.
* * *
Сквозь бездонные глубины пространства плывет звездная черепаха Великий А'Туин; на спине ее стоят четыре слона, что держат на своих плечах вес Плоского мира. Крохотные солнце и луна витают вокруг, времена года сменяют друг друга, но орбита настолько сложна, что слону приходится периодически поднимать ногу, чтобы пропустить солнце, – такого, пожалуй, во всей мультивселенной не сыщешь.
Почему так – возможно, навсегда останется загадкой. Наверное, однажды Творцу наскучило как обычно возиться с аксиальным наклоном, альбедо и скоростями вращения и он решил в кои веки раз немного повеселиться.
Можно было бы предположить, что боги подобного мира в шахматы не играют, и это действительно так. На самом деле никакие боги в них не играют – не хватает воображения. Боги предпочитают простые жестокие игры, где не достигаешь Превосходства, а падаешь прямиком в Забвение. Ключом для понимания всех религий является простая истина: в представлении богов развлечение неразрывно связано с такими малоприятными штуками, как Змеи и заботливо смазанные маслом Лестницы.
Ткань Плоского мира сцепляет магия – магия, которую производит вращение самого мироздания. Она вытягивается из базовой структуры точно нити шелка и латает раны, нанесенные реальностью.
В основном магия оседает в Овцепикских горах, что тянутся от ледяных земель у Пупа по длинному архипелагу до самых теплых морей, которые бесконечно льют свои воды через Край прямо в космос.
Сырая магия, потрескивая, незримо перескакивает с пика на пик и поднимается из самых недр в горы. Именно Овцепики в основном снабжают мир волшебниками и ведьмами. Здесь листья на деревьях трепещут даже в безветрие, а скалы по вечерам отправляются погулять.
Иногда даже земля кажется живой…
* * *
А иногда живым кажется небо.
Шторм и правда разошелся не на шутку. То был его звездный час. Он годами болтался по провинциям, подрабатывая шквалом, набираясь опыта, заводя полезные связи и временами налетая на ничего не подозревающих пастухов или корчуя небольшие дубы. Ныне же прореха в погоде дала ему шанс проявить себя во всей красе, чем он и занимался в надежде, что его приметит один из крупных циклонов.
Шторм был хорош. Он продемонстрировал исключительные эффективность и страсть, и критики согласились, что если он еще и научится греметь как следует, то в ближайшие годы станет настоящим явлением.
Укутанные туманом леса бурно зааплодировали, роняя с веток листья.
В такие ночи, как уже было сказано ранее, боги играют не в шахматы, а с судьбами смертных и тронами королей. Важно помнить, что боги всегда норовят сжульничать под самый конец…
А по неровному лесному тракту стремглав летела карета, подскакивая на выступающих из земли корнях деревьев. Кучер гнал коня, и отчаянные щелчки кнута вторили раскатам грома над головой.
Позади, буквально наступая на пятки, мчались вдогонку трое скрытых капюшонами всадников.
В такие ночи творятся злые дела. Нет, добрые, конечно, тоже. Но в основном все-таки злые.
* * *
В такие ночи ведьмы выбираются на гулянки.
Ну не совсем гулянки. Пищу они не любят, вода тоже какая-то подозрительная, да и шаманы вечно норовят занять все шезлонги. Но сегодня полная луна грудью пробивалась сквозь рваные облака, а ветер переливался шепотками и всевозможными оттенками магии.
На своей полянке в лесу ведьмы вели следующий разговор.
– Во вторник я сижу с ребенком, – сказала та, которая обходилась без шляпы, зато имела такие густые светлые кудри, что они запросто заменили бы ей шлем. – С младшеньким нашего Джейсона. Вот пятница у меня свободна. Поторопись с чаем, милочка. Умираю от жажды.
Младшая из троицы испустила тяжкий вздох и налила кипяток из котла в чайник.
Третья ведьма доброжелательно потрепала ее по руке.
– У тебя очень недурно вышло. Только поработай над визгом еще немного. Не так ли, нянюш-ка Ягг?
– Как по мне, визг очень даже годный, – поспешно заявила нянюшка. – Смотрю, тетушка Вемпер, покойся она с миром, изрядно поработала над твоим прищуром.
– Прищур хорош, – заверила матушка Ветровоск.
Младшая ведьма, которую звали Маграт Чесногк, существенно приободрилась. Она буквально благоговела перед матушкой. Все в Овцепиках знали: госпожа Ветровоск редко относится к чему-либо одобрительно. И если уж она сказала, что прищур хорош, то Маграт, вероятно, при желании смогла бы заглянуть в собственные ноздри.
