Фила сидела на своем любимом камне и разглядывала причудливые формы облаков внизу. Густое белое одеяло скрывало неизвестность, что лежала перед юной девушкой и будоражила ее мысли.
– Фила, ты где? – крик ее мамы прервал мечты. Уже ближе и теплее, – так и знала, что ты здесь. Пошли обедать.
– Пойдем, ма, – она встала с камня, поправила жгут, который успела сплести за то время, что сидела, и поспешила за женщиной.
В хижине пахло едой. За стол сели похожие друг на друга женщины.
– Сайла, опять по деревьям лазила? Руки все в царапинах. Как поешь, приложи лист жизни. – заворчала самая старшая из них. – Что за дочери у меня: одна стремится повыше, залезая на самую макушку, а другая грезит мечтами о том, что внизу.
Сайла и Фила с улыбкой переглянулись и молча продолжили есть, зная, что каждый день мама говорит об этом, это их ритуал, это их традиция. За этим скрывается беспокойство, забота и любовь.
– Фила, сколько сегодня? – спросила сестра уже после обеда.
– Мало, всего полдали, – ответила та, передавая чистую мокрую тарелку.
– Опять замечталась? – Сайла взяла тарелку и начала вытирать отрезом ткани.
– Да, – улыбаясь, ответила ей, – Сай, ты поаккуратнее по деревьям лазь, ма права, это очень опасно.
– Я обвязываюсь веревкой, которую ты мне сплела, не переживай.
Их мечты были разными. Сайла мечтала быть еще ближе к солнцу, хотя, казалось, подними руку – опалит ладонь. Она упорно стремилась забраться на самый верх дерева и наблюдать как солнце медленно падает. А утром задрать голову и смотреть как то поднимается, пока из глаз не пойдут слезы. Сайла любила солнце, а оно любило ее. Изгибы волос блестели под лучами, а на носу выступали редкие веснушки.
Фила уважала солнце, но не любила как облака, что на краю земли. Ее привел туда отец, чтобы запретить приходить сюда вновь, а она влюбилась. Влюбилась в тот свободный ветер, что приносил новые запахи, в теплый камень, что нагрелся за день, в розовые облака, что красило солнце на закате. Она приходила каждый день и плела веревку, чтобы однажды спуститься и узнать великую тайну, что скрывал белый туман.
– Эй, Фила, ты опять летаешь в своих облаках? – засмеялась сестренка и толкнула легонько в бок.
– Сайла, тебе уже 15 огней, а ведешь себя как неразумный птенец, – сказала та без злобы, мягко.
– Да, зато ты ведешь себя как Провидица. Сколько ей огней? Уже никто не знает.
– Не стоит смеяться над Провидицей, ее пророчества сбываются. – нахмурилась Фила. Она еще помнила, как она предсказала болезнь, что унесла многие жизни их селенья, в том числе и отца.
– Прости, я и правда неразумный птенец, – та уткнулась носом в плечо, чтобы потереться кончиком и втянуть родной запах.
Фила и Сайла вышли из хижины, что построена среди деревьев. Ветвистые кроны защищали жилища людей от проливного дождя и палящего солнца и служили домом для пернатых соседей. Дорожка вела сестер на плато, на котором готовились к празднику. Филе через три дня исполнится 25 небесных огней. Она родилась за 30 дней до ночи огней. В эту ночь люди смотрят вверх, чтобы увидеть, как из темноты ночи вырывается огненный шар и пролетает мимо них, разрывает белесое покрывало облаков и потухает вдали от их парящего города.
– Фила, ты уже решила, что будешь делать после праздника? – осторожно спросила сестра.
– Нет еще, – Фила нахмурилась, ведь ей придется принимать решение, которое изменит ее жизнь. Она могла остаться в поселение и ждать мужа из другой деревни, который мог никогда и не прийти. Или же отправиться самой в путешествие на поиски мужа и никогда не возвращаться.
– Вот и помощницы, – весело проговорила тетушка Вэл. Она готовила все праздники в поселение и делала это с большой любовью к каждому человеку, подбирая украшения к душе. – Фила, на тебе вышивка на платье, а Сайла за мной.
Время в подготовке пролетело незаметно. Для небесных людей черта в 25 огней была символом новой жизни, взросления, выбором своей судьбы. Поэтому отмечали шумно и все вместе, ведь каждый был свой, родной.
Обязательными гостями были старики, на их памяти было много событий. Никто не знает сколько те проводили молодых людей в поисках супруга, и сколько не дождались своего спутника по жизни, оставшись в поселении. Каждому жителю приходилось принимать решение делать шаг навстречу своей судьбе или ждать от нее подарка.
Фила сидела перед зеркалом в традиционном платье с вышивкой. Каждая девушка заключает в рисунок что-то свое, будь то цветы, деревья, дома или узоры. У Филы ворот и подол платья были вышиты голубыми нитками всех оттенков, а поясок был сплетен также как та веревка, что оплетала самое толстое древо у края земли.
– Ты такая красивая, – из-за спины до Филы донесся шёпот сестры.
– Спасибо, – прочистив горло, ответила та.
– Я так и знала, что это будет небо. – Сайла аккуратно провела пальцами по вышивке на вороте, встав сзади. Они встретились взглядами в зеркале.
– А ты что будешь вышивать? – сглотнула ком в горле, потому что она может и не увидеть традиционное платье на своей сестре, если решит покинуть родной дом.
– Солнце, – ответила, скрывая дрожь в голосе и истинные чувства.
