© Андрей Мельников, 2020
ISBN 978-5-4474-7717-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Летом 2015 года исполняется 20 лет с того момента, как я попал на войну в Чечне.
Много солдат и офицеров прошли через эту войну. И у каждого есть своя история. Она есть и у меня, но есть что-то, что выделяет меня из большинства: я пошел служить в армию, глубоко веруя в Иисуса Христа. Сейчас, анализируя мое пребывание в Чечне, я могу сказать, что, по меньшей мере, три раза Господь спасал как мою жизнь, так и жизнь солдат нашей бригады. За что Ему вечная благодарность от меня, и слава, и честь, и хвала!
О том, как я пошел в армию, попал на войну, какие испытания проходил, будучи верующим человеком, как Господь спасал наши жизни, помогал и поддерживал во всем, читаем дальше.
До 17 лет я считал себя православным верующим. Лет в 12 я был крещен вместе с отцом и младшим братом, что дало мне право носить крестик, который должен был меня спасать и оберегать. Так я думал, потому что мне так говорили. Таким образом, маленький кусочек металла в виде крестика стал моим идолом вместо великого Господа, в которого я был крещен. Вы думаете, что-то изменилось во мне после этого крещения? Я начал читать Библию, чаще бывать в церкви, изменил свое отношение к греху? Не то, не другое и не третье. Как я обманывал, так я и продолжал это делать. Как брал чужое, все, что плохо лежит, так и продолжал это делать. Как желал зла своим недругам, так и продолжал.
Осенью 1993 года я попал на служение евангельской церкви в Ульяновский Христианский Центр. Здесь-то и произошло мое полное покаяние, после которого я уже никогда не чувствовал себя прежним. Я открыл свое сердце для Иисуса Христа. Что можно сказать об этом периоде жизни – от покаяния до армии (1год 3 месяца)? Господь изменил меня во многом. Опишу лишь несколько ситуаций. Я вернул назад то, что когда-то взял у кого-то без спроса или, попросту говоря, украл (многие были шокированы, т.к. не знали об этом). В это время я учился на 3 курсе в авиационном колледже на техника-технолога и стабильно был троечником, но после прихода в церковь я просто не имел перед Богом права учиться плохо. 3 курс весной я закончил ударником – без троек. Следующий, 4 курс я начал учиться еще лучше, в итоге, защитив диплом на 5 и сдав все гос. экзамены также на «отлично». Я регулярно посещал собрания в церкви, постоянно читал Библию.
Вообще, когда я прошел все медкомиссии, я должен был стать пограничником согласно приписному билету. Мне это нравилось, и морально я настраивал себя стоять на страже наших границ.
В это время уже стало модным косить от армии, т.к. общий бардак и дедовщина сделали свое дело в умах многих парней. С детства я знал, что должен служить, как служили мои деды и отец. Конечно, перед армией я волновался, так как я был, можно сказать, «домашним» мальчиком: учился, ходил в церковь, неплохо играл в настольный теннис. Я знал, что там будет трудно и порой даже больно, но службой в армии я хотел доказать себе, что я не слабак, а самое главное – испытать свою веру в Бога.
31 января 1995г. я сдал последний экзамен в колледже. 2 февраля получил диплом на руки и 3 февраля был уже на призывном пункте с вещами.
Прапорщик, который за нами приехал, сказал, что мы будем служить в элитной бригаде спецназа, что мы прошли спецотбор и что мы лучшие на данный момент. Я помню, как я стоял, смотрел на себя сверху вниз и недоумевал, в каком месте я лучший. На тот момент я весил 49 кг. Прапорщик, который казался нам крутым спецназовцем, в итоге оказался трубачом из бригадного духового оркестра.
Так я стал солдатом 21 Софринской бригады оперативного назначения ВВ ВМД РФ, которая располагается в Пушкинском районе Московской области.
«Карантин» прошел в разведроте с сержантами разведчиками. Нас часто поднимали ночью, строили, пробивали в грудь «фанеру» и отправляли дальше спать. Все это казалось, как само собой разумеющееся, что в столовую сходить. Это было время, которое надо было просто перетерпеть. Кто не мог, тех просто опускали. Тогда я молился за себя, за солдат, за наших сержантов и против этого произвола. Господь берег меня, и мне порой доставалось меньше всех. Когда разведчики в очередной раз выбирали «жертву», на которой собирались оттачивать мастерство рукопашного боя, меня ни разу не выбирали.
Помню один случай. Все мы по очереди заступали в наряд Дневальным по роте. У дневального есть обязанности, которые он должен знать наизусть. Почти всем солдатам выучить их полностью было очень трудно, и никто не мог рассказать их сразу. Сержантам-разведчикам это надоело. Они посадили всю нашу роту в коридоре на «взлетке» и сказали, что терпение их лопнуло, и сейчас они будут вызывать по одному, и каждый должен рассказать этот перечень обязанностей. Кто не расскажет, тому удар по почкам «пиво». Мы сидели, как в школе, уткнув носы в конспекты, боясь поднять глаза, чтобы не встретиться с взглядом сержанта, высматривающего первую «жертву». В этот момент я почувствовал над своей головой указательный палец сержанта и услышал голос, как у терминатора: «YOU!». Таким образом, я стал первым претендентом на бесплатное «пиво» по почкам. Я встал перед тем, кому должен был рассказывать, а второй разведчик, размером с Арнольда Шварценеггера, встал позади меня и стал уже прицеливаться своим кулаком к моим почкам, слегка постукивая по ним. Вот в этом состоянии я начал свой доклад: «Дневальный по роте подчиняется Дежурному по роте… и т. д. и т.п». Примерно после трети моего доклада, тот, кому я рассказывал, сказал тому разведчику, который ждал моей осечки: «Подожди, подожди, он знает». Это помогло мне, и я без запинок зачитал все обязанности до конца. После этого они взяли стул, поставили его в центр коридора, сказали мне подняться на него, и при всех похвалили меня, как первого, кто знает наизусть все обязанности дневального.
