АНТОНИО. И впрямь не знаю, отчего мне грустно.
Тоской измучил я себя и вас,
Но где я взял ее, как подцепил,
В чем состоит она, чем рождена,
Хотелось бы понять.
Своим безумством я расстроен так,
Что узнавать себя перестаю.
САЛАРИНО. Несется разум ваш по океану,
Там, где армада парусников ваших,
Как судна лордов и негоциантов
Или морских торжественных кортежей,
Летит на тканых крыльях, презирая
Торговцев мелких шхуны, что ее
Приветствуют в почтительных поклонах.
САЛАНИО. Поверьте, сэр, поставь я все на карту,
То я бы плыл своею лучшей частью
Среди своих надежд; траву пускал бы
На ветер, чтоб узнать, откуда он;
Искал бы в картах бухты, пирсы, рейды;
А все, что предвещало б неудачу
Моим делам, вселяло бы, конечно,
В меня тоску.
САЛАРИНО. Себе я лихорадку
Надул бы вмиг, подув на суп и вспомнив,
Как страшно дышит в море ураган.
Не мог бы видеть я часов песочных,
О мелях не подумав, не представив,
Как мой корабль богатый встал на якорь
В песках и мачты к днищу накренил,
Целуя место гибели своей.
Зайди я в храм, его святые камни
Напомнили бы мне коварство рифов,
Что вспорют хрупкий борт, чуть он их тронь;
Ревущим волнам пряностей подбросят,
В мои шелка закутают пучину, —
Короче, спустят ценный груз дешевле,
Чем за бесценок. Если у меня
Есть мысль об этом, как не будет мысли,
Что загрущу я в случае таком?
Не спорьте, я уверен, что грустит
Антонио из-за своих товаров.
АНТОНИО. Поверьте, я судьбой своей доволен.
Не на один корабль я сделал ставку,
На сделку не одну и не на год
Судьбе свое имущество доверил.
Моей тоски причина не торговля.
САЛАРИНО. Тогда – любовь.
АНТОНИО. Нисколько!
САЛАРИНО. Не любовь?
Так вы печальны оттого, что вам
Невесело, но запросто могли бы
Смеяться и подпрыгивать крича:
«Я весел, оттого что беспечален!»
Чудных людей Природа создает,
Клянусь двуликим Янусом! Один
Глаза на все таращит и хохочет,
Как под волынку попугай; другой же
Зубов не кажет, шутку услыхав,
Как будто выпил уксус, хоть клянись
Сам Нестор мудрый, что она смешна.
