— Диплом с отличием за блестящее окончание факультета иллюзий присуждается Оливии Ройс!
Я радостно встрепенулась, услышав свое имя. Неспешно поднялась со своего кресла, пытаясь скрыть восторженное нетерпение, от которого хотелось прыгать и хлопать в ладоши.
Наконец-то! Наконец-то позади долгие шесть лет обучения в Рочерской Академии Магических Наук! Позади нудные многочасовые лекции и долгие семинары, изматывающие коллоквиумы и сложные зачеты, экзамены и практика, курсовые и дипломная работа. Уже завтра у меня начнется новая взрослая жизнь, где я и только я буду отвечать за свою судьбу.
Будущее представлялось мне исключительно в светлых тонах. Да, родители не возражали против моего поступления в академию, но достаточно ясно выразились, что я должна рассчитывать только на себя. И я не была на них в обиде.
Отец, преуспевающий торговец тканями и владелец с десятка самых известных в столице ателье по пошиву нарядов, Лукас Ройс, добился всего сам. Мать воспитывала его без отца, поэтому жили они в полнейшей нищете, и с самого раннего детства отец брался за любую подработку. Восьмилетним мальчишкой ему повезло устроиться в крохотную портняжную лавку. Естественно, в столь раннем возрасте ему никто не доверил иголку и ножницы. Сначала он подметал, исполнял мелкие поручения, а сам жадно впитывал драгоценные крохи знаний. Смышленого паренька с острыми глазами и твердыми руками быстро заметили. Он принялся помогать в раскройке ткани, советовал подбор цветов. И уже к десяти годам дорос до самостоятельного исполнения заказов. Еще через пару лет перешел в лавку покрупнее. И свое совершеннолетие отметил как владелец собственной.
Женился отец поздно — только в сорок. К тому моменту его мать уже умерла, в последние годы жизни не зная отказа ни в каких своих прихотях. Кстати, жену отец выбрал себе тоже из бедной семьи, хотя к тому моменту породниться с ним были не прочь и представители аристократии. Уж больно приличное состояние сколотил он, а не секрет, что члены знатных родов частенько отличаются любовью к неумеренным тратам, поэтому чаще всего в долгах как в шелках. К тому моменту придворные дамы занимали очередь, лишь бы успеть пошить платье к очередному балу в каком-нибудь из его ателье.
Как бы то ни было, но отец был непреклонен в своем решении. Отверг немало выгодных партий и, к удивлению многих, выбрал себе избранницу из многодетной семьи одного из своих работников. Моей матери, Адрии Урс, было всего семнадцать, когда отец отвел ее к алтарю Верховной богини. Не прошло и года, как родился Деррен. А затем с минимальными перерывами появились на свет еще два сына и последней дочь, то бишь, я. Но после моего рождения дети в нашей семье больше не появлялись. Слишком тяжелыми оказались четвертые роды, когда матушка лишь каким-то чудом не погибла от обширного кровотечения.
Несмотря на то, что деньги в семье водились, и немалые, отец нас никогда не баловал сверх меры. Мои братья, Деррен, Патрик и Трей, пошли по стопам отца, вступив в семейный бизнес. В настоящий момент они жили в разных городах, где помогали отцу с закупками самых редких и ценных тканей, кружев и прочего, так необходимого для создания самых изысканных и роскошных нарядов. Но несколько раз в год обязательно приезжали домой, проводя все семейные праздники в тесном кругу.
Поскольку я была младшим ребенком, к тому же девочкой, то отец относился ко мне мягче, чем к моим братьям. Было очевидно, что помогать ему с развитием дела я не смогу. К тому же с раннего детства я демонстрировала определенные колдовские способности. Увы, мой дар нельзя было назвать выдающимся или смертельно опасным. Я не умела исцелять, стихийная магия была мне тоже неподвластна. Но я с легкостью создавала всевозможные обманки. Открылось это случайно. Когда мне было десять, отец отмечал пятидесятипятилетний юбилей. Естественно, вся семья была в сборе. За столом присутствовали и многочисленные компаньоны отца. Шумное застолье с длинными витиеватыми тостами за здравие виновника торжества быстро мне наскучило. Я принялась украдкой толкаться с Треем, сидевшим рядом. И, расшалившись, случайно спихнула со стола жутко дорогую вазу из старинного фарфора.
Меня тут же вывели из-за стола и отправили в спальню. Так сказать, посидеть в одиночестве и подумать о своем недостойном поведении. В комнате мне быстро наскучило, и я украдкой вернулась, при этом почему-то абсолютно уверенная, что меня никто не заметит.
Так все и получилось. Я вновь сидела на своем месте, правда, на сей раз не дергала Трея. И вообще старалась вести себя ниже травы, тише воды, не привлекая к себе ничьего внимания. Правда, меня немного смущало то, что один из гостей отца — высокий темноволосый и зеленоглазый мужчина лет тридцати — то и дело косился на меня с изумлением. Он и выдал меня. Когда в обеденный зал внесли огромный торт — настоящее произведение кулинарного искусства — и мысленно я взвыла от восторга, как он встал. Прокашлялся и с любезной улыбкой осведомился у отца, знает ли тот, что его дочь — маг иллюзий.
После этого мое присутствие было раскрыто. Меня вновь выдворили прочь, но на сей раз заперли в комнате. А поздно вечером, когда гости разошлись, отец пришел ко мне. Тяжело вздохнул и сказал, что господин Дэниель Горьен, а именно так звали того незнакомца с колючими цепкими глазами насыщенного изумрудного цвета, сказал, что у меня неплохие задатки, чтобы стать прекрасным специалистом в иллюзорных чарах, раз уже сейчас я демонстрирую такие умения. Более того, господин Дэниель является одним из основных кураторов Рочерской Академии Магических Наук. И он будет рад взять меня под свое покровительство, если вдруг я вздумаю продолжить развивать свой дар.
