«В тот день хозяин, увидев ее, как обычно, осерчал. Он всегда смурнел, когда видел свою старшенькую дочь. Он что‑то выговаривал ей, а она просто стояла и смотрела, будто господин барон и не к ней обращается. Он обозлился на это и толкнул ее. А ведь они стояли на самом верху лестницы! Но она не упала, нет, она взлетела! Представляете? Опустилась так мягонько в самом низу и подняла свой колдовской взгляд наверх. А господин барон как отшатнется, как закричит, рассыпая проклятья! Но что ей будет, ведьмовскому дитю‑то? Вот и я о том же, что ничего».
Из воспоминаний служанки из замка барона Куинна
Когда отец решил выдать меня замуж, то первым чувством, которое я испытала, было облегчение. Это потом я испугалась и занервничала, но поначалу мне казалось, что вот теперь‑то жизнь точно изменится. Впрочем, я не сильно ошиблась – моя жизнь действительно изменилась.
Если рассказывать по порядку, то история моя началась семнадцать лет назад. Я не знаю, по какой причине отец оказался в столице нашего королевства, видимо, так должно было случиться. Именно там он и повстречал мою мать.
Увы, но сейчас я не знаю даже ее имени. Всё, что мне осталось, – это смутный облик невероятно красивой женщины, которая иногда приходит ко мне во снах.
Зато я в курсе того, что моя мать была самой настоящей ведьмой. Уж об этом я слышала тысячи раз от отца в самых разных вариантах. Стоило ему заговорить о моей матери, как он начинал гневаться и сквернословить. Еще хорошо, если ему под руку никто в тот момент не попадался, а то ведь и за волосы оттаскать мог, и по лицу ударить, а то и вовсе избить так, что встать сложно. Впрочем, в замке был один человек, которого отец никогда и ни за что не тронул бы, – моя младшая сестра. Но о ней чуть позже.
Не знаю, почему мама оставила меня с отцом, но факт остается фактом. Иногда мне даже казалось, что отец просто убил ее. А что я еще могла подумать, если он постоянно кричал, что она обманула его, околдовала, опоила, и все в таком роде?
Думаю, говорить о том, что отец меня не жаловал, не стоит. И так ясно. Он был совершенно уверен, что я такая же ведьма, как и моя мать. Я никогда с ним не спорила, бесполезно, да и иной раз весьма болезненно.
Так вот о моей семье. Наверное, отец так желал забыть о ведьме, околдовавшей его, что почти сразу женился на другой женщине. Эйна была очень милой, тихой и покорной женщиной. Чаще всего ее можно было застать за рукоделием, мягко улыбающейся каким‑то своим мыслям. В детстве я даже считала, что именно она моя мама, и поэтому сильно расстраивалась, когда она не приходила мне на помощь во время очередной попытки отца заняться моим «воспитанием». Да, Эйна ни разу за меня не заступилась. Что она думала на самом деле, я не могу сказать. Наверное, ей был безразличен чужой ребенок. А может, она просто не находила в себе душевных сил, чтобы противостоять злому и вспыльчивому мужу.
Через пару лет, как отец женился на Эйне, она родила ему сына – наследника баронства. Казалось бы, мужчина должен был любить своего ребенка, но нет. Кевину доставалось не меньше, чем мне. Брат был похож на Эйну. Не внутренне, нет, внешне. Такой же черноволосый, сероглазый, с узким носом и тонкими, будто ниточка, губами. Если в Эйне эти черты чуть смягчались и казались вполне привлекательными, то в Кевине они выглядели остро и мрачно. Он был похож на черного рассерженного вороненка, готового клюнуть любого, кто протянет к нему руки. Мне кажется, что Кевин боялся только отца.
Мне не разрешалось подходить к брату близко и разговаривать с ним. Поначалу я не понимала почему, так как была еще мала, но потом узнала правду. Все они считали, что колдовская сила прилипчива и вполне может перейти с одного человека на другого. И если взрослый может сопротивляться, то ребенок, в силу своего возраста, беззащитен перед ней. То есть они боялись, что Кевин станет колдуном.
Несколько лет назад отец отправил брата в столицу в военную школу. За всю жизнь мы с ним не перебросились и парой слов.
Как я и говорила ранее, единственная, кого отец любил без меры, – это моя младшая сестра Джинея. Сейчас ей было десять лет, но даже в таком возрасте она уже показала свой характер. Внешне Джинея пошла в отца. Белокурые, чуть вьющиеся волосы, ярко‑голубые глаза, небольшой курносый носик и пухлые губки бантиком. Мало кто мог остаться равнодушным, смотря на такую милую девочку. Правда, меня давно уже не обманывал невинный и нежный облик сестры.
Джинея на самом деле была жестокой коварной притворщицей. Сколько раз она подставляла своими странными забавами слуг, которых потом наказывал отец, – просто не счесть. Когда ей было шесть, она специально разбила вазу, а потом села на пол неподалеку и разразилась ревом. Прискакавшему отцу она поведала, что виноват во всем мальчишка слуга. Бедного парня отходили на конюшне кнутом так, что он недели две встать не мог. И Джинея знала о наказании невиновного человека. И ей совершенно точно это нравилось.
Меня Джинея словно бы не замечала. Когда мы встречались случайно, она морщилась так, будто рядом что‑то сильно воняло, и поспешно уходила. Поначалу я, конечно же, злилась, а потом поняла, что сестра просто боится меня.
