КАРНАВАЛЬНЫЙ СПЕКТР СМЕРТИ
Цок-цок-цок. Свет.
Тук-тук-тук.
Вспышка.
С тройной частотой характерный перестук, и в кадре ночной улицы, прямо по центру, свет раз за разом штамповал контур женской фигурки. Тишина. Нехорошая тишина окраины. Да мерные всполохи чудом уцелевшего светофора, без устали чеканившие синие кадры ночи.
В кустах завозились. Донесся утробный вопль, визг, но все звуки кошачьего копошения перекрыло дребезжание рухнувшей крышки мусорного бака. Когда шум стих, ночью был взят иной тон – далекий, свистящий. Посвист приближался. Сквозь него пробивался гогот мужской компании.
Вспышка.
Цок-цок-цок.
Две полные луны фарами просвечивали массив трущобных четырехэтажек. Ни плошки света, ни огонька. В закопченных, темных домах никто не смел заявить о своем существовании. Оцепеневший, окраинный мир.
По другую, нежилую сторону улицы за разваленным рудничным забором громоздились в штабелях бревна. Лунный свет ледяной корочкой поблескивал на ошкуренных стволах. В прицелах двойных теней, вдоль тротуара выстроились чахлые деревья. На дороге, в частых кратерах выбоин, каждый камешек был прорисован до черточки.
Гогот стал громче.
Тук-тук-тук.
Она не ускорила шаг. Над улицей, над всем этим убогим мирком с женской фигуркой в перспективе громоздился космос. Сверкая угольным блеском, вселенская бездна нависала над темными крышами.
Странным было это ночное небо. Две трети его, как положено, занимали яркие южные звезды, а вот в той стороне, откуда стучали каблучки… Откатили на роликах треть небес, и первозданный мрак разверзся в вышине. От горизонта до горизонта стоял он чернокаменной стеной, и даже прожектора двух лун не в силах были пробить ее.
Стена.
Стоит рухнуть, разлететься вдребезги каменной преграде, как сольются в контуры размытые тени, и клыкастые чудовища на неслышных перепончатых крыльях хлынут, обрушатся в мир, и змееподобные хрустальные твари с треугольными алыми глазами скользнут в узкие улочки.
Чу… тишина отступила в темень. И продолжалась странная игра: фигурка становилась видна лишь в голубых вспышках светофора. Да перекличка света со стуком. Да нарастающий посвист вдалеке.
Свет.
Тук-тук-тук.
Никого.
Нет ни монстров, ни ящеров, ни тварей на перепончатых крыльях, а всего-то: на ночной улице фигурка молодой женщины с каменным небом за плечами.
Посвист двигателей усилился. На дороге закружили три световых пятна.
Тук-тук-тук.
До спасительной темноты, в которую лбом упирался последний неразбитый фонарь, – чуть.
Всполох.
Пятна света перестали кружить, выстроились поперек дороги и быстро приближались. Уже можно было различить хриплые голоса.
Вспышка.
Цок-цок-цок.
Три тяжелых аэра, сбросив ход, пылили прямо за спиной уходящей.
– Куда катим, красотка?
– А задница – мое почтение!
– Посмотри на нас, золотце! Не бойся, хо-хо, мы просто весельчаки.
– Да она стесняется!
– Представляю, сейчас повернется, а харя у нее будто у моей первой жены.
– Тогда, Чан, она не дура выпить.
Бородач с изуродованным лицом сделал глоток, повторил его, после чего запустил пивной банкой в уходящую. Расшвыривая в стороны пену, банка кувыркнулась над самым ее плечом.
Свет.
Тук-тук-тук.
Главарь, выделявшийся бумажно-белым цветом лица и тем, как он восседал за рулем центровой машины, кивнул пареньку с косой челкой. Тот бросил свой аэр поперек дороги. Весельчаки посыпали с седел.
Перестук каблучков оборвался.
Вспышка.
– М-м-а-моч-ка…
Аэр дал задний ход. Она повернулась к весельчакам. Шестеро стояли перед Смертью в прицелах двойных теней, и невидимая им космическая бездна мерцала над буйными головами.
Хохотнув, бородач вытер рот:
– Вот дура, нацепила картонку. Испуга-а-ала, как же…
– Это просто карнавальная маска. Маски бояться не надо, – наставительно произнес главарь. В его руке лунным зайчиком посверкивало лезвие бритвы.
– Да уж больно маска жуткая, никогда такой не видел, – под общий гогот развел паренек руками.
– Ладно. Отойди.
Лезвие погасло. Главарь завозился с металлической бляхой на поясе. Затейливостью узора и размерами она не уступала щитам мифических героев Первого Юга.
Женщину в маске Смерти, стоящую перед бандитами, затрясло.
– Сейчас Блед ее побреет!
– Маску, маску только не снимай. Оставь для интереса!
– Давай, Блед, расцелуй эту дуру по-нашему, – подзадоривали весельчаки, предвкушая развлечение. Общее настроение не передалось только лысоватому толстенькому коротышке. Он подскочил к главарю и озабоченно забубнил:
– Ты на ее котлы глянь да на маску повнимательней: спектр это, Блед, карнавальный спектр. Служка нам попалась. Не трогай ты ее, Блед, пошли лучше сразу на север. На север – и дело с концом.
– Заткнись со своими советами! Служка? Ты знаешь, как их я люблю. Нет, такое мясо не упустим.
Главарь не спеша повторил свои манипуляции со «щитом» в обратном порядке. Если коротышка и уговорил Бледа, то лишь наполовину.
– Сегодня первым будешь ты. Давай.
Главарь вытолкнул вперед паренька. Тот с готовностью кивнул, отбросил косую челку, тут же упавшую на глаза, и, вытирая руки о штаны, двинулся к жертве.
