Огромный, просто невероятно большой дом с техникой, о которой раньше и не мечтала, новой экологической мебелью и панорамными окнами. Свежий воздух, бассейн в огороженном высоким забором дворе. А ещё небольшой садик с уже спелыми яблоками и смородиной. С одной стороны лес, а с другой цивилизация – больница, супермаркет и парк.
Зашла сюда впервые и заплакала. Я даже представить не могла, что когда-нибудь буду жить в таком доме. Мой сын получит всё, что получают дети из обеспеченных семей, а я наконец смогу воплотить в жизнь свою давнюю мечту.
Марат сдержал своё обещание. Только… Отчего же мне было так больно? Почему? Разве не этого я хотела и ждала?
Ответ прост. Я, как и всякий человек, имеющий душу и сердце, просто не могла принять то, что с ним случилось. Как изувечена его жизнь, какую жуткую боль он испытывал. И я сочувствовала ему. Знаю, каково это – терять своего ребёнка. И если в моём случае всё решилось, то в его… Нет, это вообще несравнимо.
Теперь я понимала, почему Марат стал тем, кем является на данный момент. Откуда взялся Варвар, где источник его ярости и неконтролируемого гнева.
Пожалуй, даже хорошо, что он отпустил нас… Его раны мне не залечить, а мой малыш мог только усугубить… Марату безумно больно видеть ребёнка. До сих пор перед глазами страшная картинка, где он бил кулаками стену. И этот отвратительный хруст костей… Как же ужасно.
– Что-нибудь ещё? – Али нарушил тишину, и я вздрогнула.
– Что?
– Я говорю, вы в чём-нибудь нуждаетесь, кроме продуктов?
Растерянно осмотрела новые чемоданы, битком набитые дорогими вещами для меня и Виталика, мотнула головой.
– Нет, нет. Да и за продуктами мы сами сходим. Я неподалёку заметила магазин…
– Это исключено. Я буду наведываться раз в неделю и привозить всё необходимое, пока вы не освоитесь на новом месте и не научитесь водить машину. Это приказ Марата Саидовича.
Что? Машину?
– Но у меня нет машины…
– Теперь есть. Завтра привезу инструктора.
Али был скуп на информацию, и мне приходилось буквально вырывать её из него силой.
– Так, а чего ещё я не знаю? Марат… Он тоже будет наведываться? – эти слова я должна была произнести дрожащим голосом и с ужасом во взгляде, но на самом деле получилось с надеждой и затаённым волнением.
Кажется, я просто подсела на секс с Хаджиевым. Надо признать, это как наркотик. От одной мысли о нём трусики становились влажными и голова начинала кружиться.
– Нет. Марат Саидович попросил не говорить ему о вашем местонахождении. Он так решил.
Сколько раз я слышала это… Он так решил.
– Хорошо. Но зачем машина? Из меня водитель, знаете ли… Не очень.
Али вдруг по-доброму улыбнулся мне, подошёл ближе, аккуратно переступив уже разбросанные игрушки Виталика.
– Снежана Александровна, Марат Саидович очень щедрый человек, и он не принимает свои подарки обратно. Вы просто скажите мне слова благодарности, а я ему передам.
Вот как… Щедрый, значит? И как много было таких, как я? Кого ещё он благодарил столь великодушно? Озвучить это не решилась. Кто я такая, в конце концов? Всего лишь временная постельная утеха. Время истекло, и теперь я просто мама-одиночка. С таким домом и суммой на карте, которую мне вручил Али, это несложно.
– Скажите ему, что я благодарна за всё. В особенности за сына.
– Хорошо, – Али кивнул и, потрепав за волосы Виталика, занятого пожарной игрушечной машинкой, пошёл к двери.
– Али! – позвала в последний момент и тут же пожалела. Вот глупая…
– Да?
– Скажите Марату… Нет, ничего. Не нужно. Просто передайте спасибо.
Али как-то загадочно усмехнулся, кивнул.
– Как скажете. Но знайте, что я передам всё, о чём бы вы ни попросили. Как тогда передал. Про деньги и то, куда Марат Саидович должен их засунуть.
* * *
Ещё удар, и противник падает, давясь собственной кровью, а на его месте появляется другой. Только у него уже нет той уверенности во взгляде, что у предыдущего. Он видел, чем закончился бой, и ему не хочется оказаться на месте своего предшественника. А придётся.
Кроша зубы, ломая челюсти и кости, вспоминает её и звереет ещё больше. Никак эта училка не выходила из головы. Засела там, дрянь, и не исчезала! Он ведь должен был забыть о ней ещё вчера. Должен был.
Спускал пар, перестреляв добрую часть дичи в заповеднике. Спускает пар сейчас, молотя кулаками чьи-то морды. Но зверь внутри не утихает. Он воет, скребёт по внутренностям когтями и требует, чтобы его выпустили. И Марат выпускает.
Снова и снова бросается на противника и, оглушив его, добивает, пока того буквально не выдёргивают из его рук.
– Ещё! – рычит, схватив рефери за грудки, а тот, дрожа и заикаясь, мотает головой.
– Нет больше никого, Марат Саидович… Никто не хочет…
– Я Варвар! Варвар, сука, слышишь меня?! Варвар! – замахивается, но какой-то смертник вдруг выдёргивает из его рук жертву.
– Остановись, брат! Хватит! Да угомонись ты! – кто-то хватает его сзади, и Марат с диким рыком поворачивается, занося кулак для удара. – Ну что? Меня ударишь? Серьёзно?
Настигает разочарование и неудовлетворённость.
– Я сейчас немного занят, Архан.
– Вижу я, как ты занят. Давай лучше поговорим. Оставь этих калек.
