– Прошу, Елизавета Константиновна, вот Ваша карта, и… теперь можно пройти в номер.
Отработанные до автоматизма фразы блондинчика были безупречны, как и он сам. Вежлив, улыбчив, услужлив, как… робот. Ей-Богу, не человек! Ну не бывает таких совершенных, красивых…
Мне не попадались…
– Елизавета Константиновна, Вам нехорошо?
– А? Что? – я вынырнула из пучины размышлений о прекрасном, – что Вы, любезный, мне очень хорошо, просто замечательно. Куда идти?
– Вот же лифт, у Вас за спиной. Комната номер шестьсот шесть, прошу…
Идеальной кукольной внешности, белокурый, голубоглазый работник рецепшена поморгал мне сочувственно ресницами, приглашая проследовать уже, наконец, восвояси, и освободить его.
Ну, я и пошла. В лифт. Волоча за собой чемоданчик.
Номер шестьсот шесть, по всем законам логики и архитектуры, должен быть на шестом этаже, я и нажала соответствующую кнопку. Огляделась.
Зеркальная стенка лифта отразила мое уставшее лицо, мятые одежки и слегка всклокоченные волосы. Ой, не люблю себя с дороги… ну, да ладно, сейчас сразу в душ.
Волшебства, конечно, не случилось, но полегчало, определенно!
Отражение в большом зеркале ванной комнаты мне почти что нравилось.
Я – Елизавета, и это громкое монархическое имя вроде так и не очень подходит скромной провинциалке, но, с другой стороны, хоть что-то было во мне эдакое. Запоминающееся. Особенно, вкупе с отчеством. Сразу и не выговоришь – забава дефектолога.
Матушка любила истории из жизни царственных особ, а батюшка был Константин. Что поделать… Так вышло, что колоритное имя-отчество – единственное, что осталось мне от родителей, безвременно ушедших… ох, не буду о печальном.
В остальном же я обычная, тридцати ммм… летняя дама. Как тысячи других жительниц городов нашей необъятной… Может быть, слегка невезучая, но я привыкла. Главное, чувство юмора не терять.
С юмором вроде порядок. Чего мне не хватает, так это уверенной определенности в отношении себя. Такая вот вся противоречивая получилась, видите ли.
Характер вроде бы мягкий и уступчивый, но могу взбрыкнуть. Волосы русые, но крашу хной в огонь. Глаза серые, но хотелось чего-то рокового, так я и купила в интернете цветные линзы. Зеленые, аки изумруд!
Думала – вот это я изображу из себя знойную красотку – зеленоглазую, рыжеволосую…
Изобразила. Аккурат на свой день рождения, сунула эти линзы в глаза утром перед работой. И вроде же нормально было все. Поначалу. Даже фото сделала, чистый фейерверк!!! Запостила в социальные сети, как положено, посыпались лайки.
Потом что-то чесаться начало в глазах, припекать даже. Ну я —то терпеливая, что там потерпеть, несколько часов, ерунда какая.
В итоге, сочувствующим коллегам пришлось вызвать скорую. Отвезли они меня срочно в больницу, там сначала спасли, потом диагностировали острую аллергическую реакцию с микроповреждениями роговицы глаза.
Отправили домой на две недели, да еще и без возможности работать удаленно. Начальник был сказочно рад, безумно просто. А потом врач со всей серьезностью рекомендовал щадящий режим и санаторное лечение. На длительный срок.
Так что уволили меня.
Вот и покрасовалась. Хотя, пожелание чего-то рокового, в общем-то сбылось. На расчетные деньги я купила месячную путевку в санаторий. В лесу, в глуши. Зато с хорошей лечебной базой. Не на море, конечно, хотя, какая разница в октябре-то. Буду радоваться золотой осени!
Я высушила волосы феном, уложила привычно руками челку, остальные закрутила в скромный пучочек. С наслаждением переоделась в свободный спортивный костюм.
– Лизок! – это твоя униформа на месяц! – сказала бодро я отражению в зеркале. – Будем отдыхать, гулять, созерцать красоту природы. И никаких писем, противных начальников, совсем никаких набитых людьми, пропахших потом и перегаром маршруток. Целый месяц! Вот это повезло!!!
И никаких соседей, подумала я про себя (надеюсь, здесь стены потолще, чем в моей панельке, где каждый чих за два этажа слышен).
Сунув ноги в растоптанные удобные кроссовки, я отправилась искать столовую.
Сидя за круглым, практично застеленным клеенкой поверх скатерти столом, я доедала поздний завтрак и осматривалась. Столовая была большая и темная, с неожиданно низкими потолками. Освещения не хватало, чтоб придирчиво изучить содержимое тарелки. Ну, что ж, тем тщательнее буду жевать.
Народ уже разбежался по санаторным делам. Лишь пара старушек неспешно беседовала за какой-то там по счету чашечкой чая, да угрюмого вида мужичок в дальнем углу сосредоточенно пялился в экран телефона, забыв про остывающий кофе.
Я пробежала взглядом по стенам, украшенным репродукциями картин, может, даже и известных, но уж точно не мне. Некоторые из них были задрапированы искусственными растениями, видимо, для придания большей значимости….
– Н-да… интерьер, конечно, внушает оптимизм, – неожиданно я сказала это вслух.
Бабульки звякнули синхронно чашками и так же одновременно повернули головы в мою сторону.
