Декабрь в ту зиму выдался теплым и снежным. Практически не было и дня чтобы с серого неба не падал снег.
Вот и в то утро, девятого декабря, воздух уже был облеплен белым и пушистым. Антоха скребком почистил стекла старой тойоты, с мечтательной улыбкой прошелся веником по капоту и отряхнув ноги, сел в машину. До автовокзала ехать десять минут, если без пробок. Автобус приходит к одиннадцати утра, а сейчас на часах 10.40
Антоха встречал посылку из района. Бабушка обещала отправить деревенские деликатесы.
Антоха приехал на вокзал, не заглушая машину, разблокировал телефон и посмотрел фотку с госномером автобуса. «фиат дукато 321». Затем он вышел из машины и почти сразу же увидел автобус.
Толстый дядька подал ему увесистый белый не завязанный пакет, на котором возле ручки был аккуратно выведен номер телефона его –Антохи.
– Должен что–нибудь? – Спросил Антоха у водителя.
– Оплатили.– Ответил тот и залез в машину.
– Спасибо, до свидания!
– Бывай. – Кивнул водитель и закурил.
Антоха вернулся домой, припарковался у подъезда и заспешил в свою квартиру на пятом этаже – ему не терпелось открыть посылку.
Сняв обувь, он прошел на кухню, извлек из белого пакета еще один плотно перевязанный черный пакет. Белый пакет, в простонародье называемый «маечкой», он смял и засунул в пространство между кухонным шкафом и стеной. Черный пакет просто разрезал ножом и к глубокому своему удовольствию извлек из него шматок сала с дольками чеснока и порубленным укропом, банку густой сметаны, две баночки соленых опят, литровую банку соленых груздей, банку маринованых помидор и огурцов, баночку с малиновым вареньем. Антоха стянул с себя куртку и кинул ее на пол в прихожую, затем быстрым движением срезал целлофановый пакет с сала, положил его на пластиковую доску и аккуратными дольками нарезал, попутно отправляя себе в рот маленькие бело–розовые кусочки. Он ведь сегодня не завтракал! Уже зашумел чайник, уже была открыта сметана, уже были выложены в маленькую пиалочку блестящие грибочки, как зазвонил телефон. Антоха чертыхнулся, вытер руки о полотенце и пошел в прихожую к куртке. Звонила бабушка.
– Сына!..Ну что, получил? – Бабушка называла Антоху именно так – сына.
– Получил, ба! Спасибо тебе огромнейшее!
– Не за что, кушай на здоровье. Свинку–то совсем недавно зарезали, так что сало тебе самое свежее отправила.
– Спасибо, бабуль! Как сама? Как здоровье?
– Ниче, ниче. Дай Бог, сына… Ну все, звонила, чтоб удостовериться, что получил. Побегу я, а то Красуля–то у нас стельная же, телиться вот–вот будет.
– О! Ну хорошо, бабуль, спасибо тебе еще раз!
– Ниче, ниче! Ну пока!
– Пока, бабуль!
Бабушка пошла принимать роды у Красули, а Антоха вкусно позавтракал.
20 декабря все так же шел мягкий крупный снег. Дорожные службы не справлялись с уборкой. За ночь выпавший снег промерзал до ледяной корки, а на утро снова шел снег. Автомобили то и дело застревали прямо в центре города, скользили шинами по льду и без посторонней помощи уже не могли продолжать движение. В горку подняться было очень сложно, машины тупо скатывались вниз прямо в морды других машин. Крики, визг шин… Мужики выскакивали на дорогу и не единожды толкали тот или иной маршрутный автобус. Народ костерил мэра. Но в то же время было всем весело. Приближался Новый год. Стоял легкий морозец, красиво падал снег на город, и праздничная атмосфера постепенно проникала в каждую улицу, в каждый дом. Сверкали нарядные елки у каждого торгового центра, не стихала музыка на площадях вблизи катков.
В тот день Антоха не вышел на работу, поскольку у него раскалывалась голова, так как он неделю пил почти каждый день. Антон работал торговым представителем. Целый день ездил по супермаркетам и развозил заявки – деликатесные сорта сыров, паштеты из иберийской свиньи и другую дорогостоящую мелочь. Ну а в тот день – 20 декабря – в канун нового года, сыры и паштеты в супермаркеты развезет другой человек.
А все началось с того, когда Антоха подумал, что под бабушкины разносолы не грех и горло смочить, поэтому к вечеру пригласил давнего приятеля, но долго не засиделись, после одной бутылки душевно разошлись, пообещав друг другу встретиться завтра, чтобы продолжить веселье. На следующий день после работы сдержали мужское обещание и напились в пивной.
Потом два дня отдыха, а потом снова что–то пошло не так. Быть может, нервная, праздничная, веселая атмосфера города так повлияла на Антоху, что без выпивки он уже не проводил не один вечер. То одни друзья позвонят, то другие. А то сосед постучится вечером…
20 декабря Антон проснулся к 11 часам утра. Болезненно поморщившись, он приподнял голову и ничего не соображающим взглядом уставился в телефон. 9 пропущенных. С работы.
Парень встал, пошел в ванную. Взглянув на свое отражение в зеркале, поморщился. Светлые волосы слиплись и блестели. Голубые глаза тускло смотрели из–под припухших век, губы перекошены в усмешке. Антон невольно улыбнулся. Одна девушка как–то сказала ему, что у него вот эта манера – передергивать губы в усмешке – выглядит жутковато. А бывшая часто повторяла, что у него холодные глаза. Не то, чтобы Антона это коробило, но он стал обращать внимание на свои губы и каждый раз находил – действительно, жутковато. Но ему нравилось выражение своего лица: жутковатая усмешка, холодные глаза – эдакий плохой парень из «Во все тяжкие».
