…Сколько раз за последние несколько часов он пожалел, что решился на эту авантюру? Десять, двадцать?
Около пятидесяти.
Оттого что пятьдесят раз кряду повторишь «Ты идиот, Алекс», глупее не станешь. Умнее, впрочем, тоже.
Внизу третьи сутки идет дождь. Не прекращаясь ни на минуту. Еще ниже, на равнинах (если верить интернет-прогнозам), дожди не столь интенсивные, кое-где проглядывает солнце и начинает появляться первая зелень. Еще ниже, у моря, деревья стоят в цвету, но отели все равно полупустые: купальный сезон еще не начался, а одинокие пловцы (такие же идиоты, как и он) – либо англичане, либо русские. Перед тем как сигануть в еще непрогревшуюся воду, они пьют виски. Или водку. После чего с криком и уханьем плещутся на волнах в трех метрах от берега, не забывая позировать перед фотообъективами своих подружек. Или друзей – менее отчаянных. Менее идиотов. Впоследствии фотографии выкладываются в Сеть (с обязательной датой заплыва – «март») и собирают полдесятка флегматичных комментариев. На большее купание в марте не тянет. Это совсем не то, что сунуть голову в пасть нильскому крокодилу, обвеситься гремучими змеями или вскарабкаться на Эверест с флагом компании-спонсора в зубах. Это совсем не то, что попасть под снежную лавину, а именно о снежной лавине думает сейчас Алекс. Если что-то случится – откопают его не сразу, но фотографии с места происшествия получатся отменными. Еще один идиот, отправившийся в горы, несмотря на штормовое предупреждение: общий план маленького «ситроена», средний план четырехметрового слоя снега на крыше «ситроена». И крупный план собственно идиота, заблокированного в «ситроене».
Сто восемьдесят комментариев в Сети, никак не меньше, основная полемика разгорится по поводу того, как долго продлилась агония идиота. Двенадцать часов – самый пессимистический вариант. Сутки – самый оптимистический. Хотя это тот самый случай, когда неизвестно, что оптимистичнее: медленно умирать от холода и недостатка воздуха двенадцать часов или целые сутки.
На предсмертную записку хватило бы и двадцати минут, и пяти – даже если бы вышла из строя электрика и Алекс оказался в полной темноте: в бардачке «ситроена» лежат не только ручка с блокнотом, но и тридцатисантиметровый полицейский фонарик «Mag-Lite». Этот фонарик – вещь многофункциональная. Весит он не меньше килограмма, дальность луча – двадцать пять метров, им можно орудовать как дубинкой, защищаясь от нападения случайного грабителя, но случайные грабители на такой высоте не встречаются.
На такой высоте вообще мало кого встретишь.
Особенно сейчас, во время снежного бурана, на одном из самых опасных перевалов, еще несколько километров – и дорога кончится. И начнется «козья тропа» в скалах – она ведет к дому Лео и достаточно безопасна в ясные дни. А все немногочисленные визиты к Лео приходились именно на ясные дни, Алекс и понятия не имеет, как выглядит «козья тропа» в буран. И проходима ли она сейчас. Не исключено, что нет. Не исключено, что пройти по ней в такую погоду мог бы сам Лео. Почему тогда он не спустился, а прислал это странное сообщение?
Тревожное сообщение, отчаянное.
Именно оно заставило Алекса сесть за руль, несмотря на распоясавшуюся стихию. Это внизу идет дождь, здесь же валит снег. Хлопья такие крупные, что дворники с ними не справляются. Оттого и приходится останавливаться через каждые пятьсот метров и выходить из машины, чтобы очистить лобовое стекло, а заодно проверить цепи на колесах, не слетели ли? Пока все в порядке, но ощущение, что он ввязался в авантюру, не покидает.
И это ощущение не из приятных, ведь Алекс и авантюра – понятия трудно сочетающиеся.
До сих пор он вел размеренный образ жизни. Точно такой же, какой ведут семьсот девяносто девять жителей городишки К.
К. расположен в маленькой долине между двумя горами. Место красивое и довольно перспективное, но до славы лучших горнолыжных курортов Австрии и Швейцарии ему далеко. Публика побогаче отправляется именно туда, да еще в Червини и Кортина д’Ампеццо, здесь же останавливаются в основном бюджетные чехи-сноубордисты и любители большого слалома из Румынии. Хорошо оборудованных и полностью безопасных трасс немного, а те, что есть, довольно сложны для начинающих. Зато имеются вполне приличный подъемник, две трехзвездочные гостиницы, восемь небольших семейных пансионов и центр скалолазания, знаменитый тем, что в его открытии принимал участие австрийский актер Вольф Бахофнер. Алекс видел этого типа в популярном сериале «Комиссар Рекс», – и в страшном сне не представишь, что двойной подбородок и круглые очки Бахофнера имеют какое-то отношение к скалолазанию.
У Лео тоже есть собака.
Не овчарка, как «комиссар Рекс», – сенбернар по кличке Боно. Хорошо бы встретить Боно там, где заканчивается дорога и начинается «козья тропа». Еще лучше встретить самого Лео и получить объяснение из первых рук. Что означал его призыв о помощи? Алекс сильно надеется, что это была шутка, хотя не в правилах Лео так шутить. Не в правилах просить о помощи, скорее, наоборот – все просят помощи у Лео. Все – попавшие в беду одиночки-горнолыжники, доморощенные альпинисты, наивные скалолазы и паломники, на свой страх и риск совершающие восхождение к руинам монастыря святого Марка, еще одной достопримечательности
