В час, когда обагрилось, метнувшись к груди, копьё
И в ответ полыхнула в закатном огне секира,
Мир не стал чёрно-белым, но ярость взяла своё,
Запрещая глазам различать все оттенки мира.
Это белая ненависть билась, слепя глаза,
Это чёрная злоба текла рассечённой веной.
И темнели, и меркли, и плакали образа,
И пугали алтарников тени на белых стенах.
В день, когда мы забудем, кто праведен, кто не прав,
И поднимем забрала, лишаясь приросших масок,
Нам блеснёт из-под пепла роса изумрудных трав,
Мы увидим под копотью нежность пастельных красок.
Пусть слова, что влетают в сознанье на всём скаку,
Вдохновенно звенят, словно ангелы их пропели.
Пусть войне не удастся заставить молчать строку,
Чтоб фальшивые гимны не звали к подложной цели.
Этот день омофором укроет золу земли,
Принеся облака, утомлённые долгим бегом.
Облака на сносях и на крыши домов легли
Разрешиться от бремени первым осенним снегом.
2014
