В комнатах знобило, как зимою.
Приподнявши воротник пальто,
Я стоял. И рядом, и со мною
Сотни горожан. И нам в лицо-
Пушкин улыбался черноглазо,
Пушкин на глазах у всех взрослел…
Рифмы бушевали, как ни разу,
И Онегин со стены смотрел…
Нимфы нарисованы туманом,
Все в цветах и сами, как цветы.
И сирены, что влекут обманом
В лоно волн. На гибель навести.
Не зовите. Не приду. Не надо!
Нету сил, чтоб оторвать глаза.
Я хочу сбежать от маскарада —
Со стены смеётся сатана.
Слушайте сирены, нимфы, сказки!
Слушайте! – Я повышаю тон.
Я не верю! Где же Надя? Краски…
Увлекают обезумевшего в сон.
Сон… Наверно?! Пляшут молдаванки,
Маргарита с Мастером стоит.
Пушкин возле сказочницы-няньки
Точенною рифмой говорит.
Сотни лиц то ли смеются, то ли плачут.
Оживают. И танцуют. И поют.
Где-то Надю, словно сказку, прячут,
И конечно же, когда-нибудь найдут!
Надя здесь. Запряталась в рисунке.
И на этом. И на том. Везде.
Улыбаются мадонны и со стенки: