В 1984 году маленький мальчик, родившийся в эстонской семье, был объявлен громкоговорящим служивым, в связи со случившейся незадолго до рождества трагедии в семье Уильньеров. Мой дорогой читатель верно не понимает о чём идёт речь. Поз- вольте начать сначала.
Зимой 1983 года, мальчик по имени Олли отправился в школу. В маленькой деревушке в которой он жил, школа эта приходилась единственной. Шёл он туда не за учебниками и нудными говорами старых учителей, а за лыжами… В те времена в школе был своеобразный кружок по лыжам. Собиралось пятнадцать-двадцать человек и ходили в лес, по протоптанной годами лыжне. В группе были дети и постарше, и помладше. Олли был самый маленький из лыжников, ему было всего 12. По обычаю, те, кто бегали лучше, были впереди, а те кто похуже – следом за ними. Олли плёлся в самом конце в надеждах и мечтаниях когда-нибудь заполучить заветное первое место в школьных соревнованиях. Одногруппники порой считали его странным, особенно когда он говорил невпопад и вмешивался в чужие разговоры, моментально прекращая их своими глупыми мечтаниями о «кубке лыж». Но им пришлось смириться со странностями этого мальчика, потому что все понимали, что из коллектива уходить он не собирался. Но Олли ходил туда, закрывая глаза на все унижения и презрения со стороны удавшихся лыжников.
Так и в этот день, мальчик шёл по просёлочной дорогое, еле перебираясь сквозь большие сугробы только что выпавшего сне- га. Проходя мимо сгнивших домов, которые стояли чуть ли не друг на друге, Олли заметил своего лучшего друга Нестора. К слову, Нестор тоже был одним из тех мальчиков, которых в школе часто били и унижали. Спросите за что с ними так обращались? Да ни за что… Просто так. «Такие люди, как он, были созданы ради того, чтобы терпеть», – говорили его одноклассники. Нестор, как и Олли, был своеобразной обузой в классе. С ними могли общаться лишь учителя, и только потому, что они были отличниками, которым, кроме как уроками, заняться было нечем.
Одевался Нестор бедно: вечно разорванная рубаха и доживаю- щие свой век дедовские штаны, выдавали социальное положение мальчика. А о ботинках можно было и не говорить, ведь никто не мог понять, есть ли они на нём. Ботинки были настолько дырявые, что можно было отчётливо увидеть, насколько длинные ногти на ногах были у него, можно было подумать, что он вовсе их и не стриг за всю жизнь. Заботливая бабушка Нестора старалась подлатать их, но заплаты вечно отрывались, отчего он постоянно простужался. Внешне Нестор был приятным мальчиком. Курносость и светлая кожа изумительно сочетались с золотистыми кудряшками, которые то и дело падали на лоб, закрывая его карие глаза. В некоторых местах кожа его лица была сильно поцарапана из-за того, что когда Олли с Нестором убегали от местных хулиганов, часто приходилось срезать дорогу через лес. Они па- дали в грязь, спотыкались о сучья, но хулиганов было не остановить. Они гнались и гнались за бедными мальчиками.
Как только Нестор заметил Олли, он бросился обнимать приятеля. Они были настолько близки, что часто сравнивали свою дружбу с дружбой Пушкина с Пущиным.
На Олли была новая куртка:
– Отличная куртка! – сказал Нестор, который опять был полураздет. В его голосе можно было услышать явную зависть. Но Олли сделал вид, что не заметил этого.
– Это на лыжи… – ответил Олли.
– Когда ты уже перестанешь туда ходить? Олли, пойми, может это не твоё. Если у тебя уже третий год подряд нет успеха, пора задуматься в конце концов. Всё грезишь о глупых конкурсах! Отстань ты уже от этих лыж! Чем они тебя так зацепили?!
– Я еду так, как умею! – в голосе Олли послышалась некая грубость. – Мне нравятся лыжи, и я хочу продолжать!
