Луи Повель, родившийся в Париже в августе 1920 г., – журналист, одновременно писавший романы и эссе. В 1961 г. он организовал издательство и журнал «Планета». Совместно с группой исследователей и ученых он руководил изданием «Энциклопедии планет». Умер в январе 1997 г.
Жак Бержье (фр. Jacques Bergier, настоящее имя Яков Михайлович Бергер) родился в августе 1912 года в Одессе, в еврейской семье бакалейщика Михаила Бергера и бывшей революционерки Этли Кременицкой. Жак Бержье утверждал, что он кузен известного физика Георгия Гамова и некого Анатолия, участника группы, приводившей в исполнение приказ о расстреле царской семьи в Екатеринбурге.
В 1920 году из-за погромов в Гражданскую войну семья Бержье была вынуждена уехать из Одессы в Кременец, на родину Этли. Жак стал посещать еврейскую школу и был в восторге от изучения каббалы. Помимо этого, изучал математику, физику, немецкий и английский языки. Он перечитывал все, что мог достать, но особенно его увлекала научная фантастика.
В 1925 году семья переезжает во Францию. Там Бержье оканчивает лицей Сен-Луи и Высшую химическую школу в Париже. В 1936 году становится ассистентом физика-ядерщика Андре Хельбронера, который был убит гестаповцами в конце Второй мировой войны. Они совместно занимались исследованиями торможения электронов в тяжёлой воде. Работая в области ядерных исследований, Бержье всё глубже погружается в мир мистики и алхимии. Позднее он заявил, что в июне 1937 года встретился с одним из наиболее известных алхимиков XX века, который скрывался под псевдонимом «Фулканелли» и чья личность до сих пор не установлена, и якобы совершил алхимическое превращение натрия в бериллий.
Во время Второй мировой войны участвовал в движении Сопротивления в Лионе. Благодаря работе группы, в которую входил Бержье, удалось выяснить координаты немецкого ракетного центра в Пенемюнде и произвести его бомбардировку в 1943 году. 23 ноября 1943 года он был арестован гестапо и подвергнут пыткам. С марта 1944 года – узник концлагеря Маутхаузен. Освобождён союзниками в феврале 1945 года, вес его к тому времени составлял 35 кг. Он вернулся во Францию 19 мая 1945 года. После освобождения большую часть 1945 года работал в Direction générale des études et recherches – спецслужбе, занятой поисками ядерных технологий в Германии. Им удалось захватить выдающегося авиаконструктора Вилли Мессершмита и готовые ракеты Фау-1 и Фау-2.
После 1950 года Бержье решил сменить род деятельности, став французским корреспондентом журнала фантастики Weird Tales, и предложил издателю Роберу Лафону издать серию французских переводов фантастической литературы. Он первым перевел на французский Лавкрафта, которым чрезвычайно восхищался. В 1954 г. познакомился с Луи Повэлем, в соавторстве с которым в 1960 г. издал свою главную работу – «Утро магов». В общей сложности работа над книгой заняла пять лет; материалы и черновики сохранились и образовали в 2007 году фонд Повэля в Национальной библиотеке Франции.
Жак Бержье умер в ноябре 1978 года в Париже.
Я очень неловок во всем, что касается ручной работы, и не раз сожалел об этом. Я был бы куда лучше, если бы мои руки умели работать. Руки, которые делают что-то полезное, погружаются в глубины бытия и извлекают оттуда источник доброты и мира. Мой отчим (которого я буду называть здесь отцом, ибо он меня воспитал) был портным. Это была могучая душа, поистине дух-провозвестник. Порой он говорил, улыбаясь, что падение клерикалов началось в тот день, когда один из них впервые изобразил ангела с крыльями: в небо поднимаются не на крыльях, а на руках.
Несмотря на свою неловкость, я однажды переплел книгу. Мне тогда было шестнадцать лет, и я учился в Жювизи, бедном пригороде. В субботу после полудня нам предоставлялся выбор между работой по дереву или по железу, моделированию или переплетному делу. Я в это время увлекался поэзией, в особенности Рембо. Однако я должен был совершить над собой насилие, чтобы переплести «Сезон в аду». У моего отца было десятка три книг, стоявших в узком шкафу его мастерской вместе с катушками, мылом, тесьмой и выкройками. В этом шкафу были также тысячи заметок, написанных мелким аккуратным почерком на уголке портновского стола в течение бесчисленных трудовых ночей. Из принадлежащих ему книг я читал «Мир до сотворения человека» Фламмариона и как раз открывал для себя «Куда идет мир?» Вальтера Ратенау. Эту-то работу Ратенау я и принялся переплетать, причем вдохновенно: Ратенау был первой жертвой нацистов. Дело происходило в 1936 г. В маленькой мастерской ручного труда я каждую субботу делал что-нибудь из любви к отцу и к миру рабочих. Первого мая я вместе с букетом ландышей подарил ему книгу Ратенау в карманном переплете.
В этой книге мой отец подчеркнул остро отточенным красным карандашом длинную фразу, которая навсегда сохранилась в моей памяти: «Даже эпоха тирании достойна уважения, потому что она является произведением не людей, а человечества, стало быть, имеет творческую природу, которая может быть суровой, но никогда не бывает абсурдной. Если эпоха, в которую мы живем, сурова, мы тем более должны ее любить, пронизывать ее своей любовью до тех пор, пока не сдвинется тяжелая масса материи, скрывающей существующий с ее обратной стороны свет».
