***
Флорида, США
Вернувшись с пробежки Сандра заметила мигающую лампочку на автоответчике: – и кто это в такую рань уже звонил, я же сейчас в отпуске, размышляла она. Прослушав оставленное сообщение, она тут же набрала номер и перезвонила.
– Доброе утро профессор Мартинш, это Сандра Брукс, Вы мне звонили.
– Да, да, здравствуйте Сандра, извините, что так рано, но у меня для Вас есть интересный случай по Вашей специализации. Если я правильно помню, последний раз, когда мы виделись, а это было где-то год назад на симпозиуме в Швейцарии, Вы выступали с докладом о посткомной амнезии.
– Да, все правильно.
– Так вот, случай довольно редкий и честно говоря, нам нужна Ваша помощь, таких специалистов у нас просто нет.
– А что за случай, в чем его уникальность?
– В двух словах попытаюсь объяснить: пациент после двухнедельной комы, полученной естественным путем, аллергического свойства, полностью подвержен амнезии и главное перестал понимать свой язык и говорит на иностранном, ранее его не знавшего.
– Интересно, конечно, извините, но мне надо подумать, я сейчас в отпуске. Как только я решу, я Вам перезвоню.
– Буду с нетерпением ждать Вашего звонка, только, пожалуйста, не затягивайте с ним. Всего доброго.
Да, весьма неожиданно, и что мне делать, через неделю у Мартина День рождения и он собирался познакомить меня с родителями. Но случай действительно уникальный, если я правильно поняла профессора. Для моей диссертации это очень бы пригодилось. Да ладно, за неделю успею вернуться, тем более подарок я уже купила, – так думала Сандра, стоя в душе.
***
Психиатрическая клиника, Торонто, Канада
– Коллеги, рад представить вам – Доктора Сандру Терезу Брукс – крупного специалиста в области посткомной амнезии и по совместительству красивую женщину.
Немного зардевшись женщина представилась – Доктор Брукс.
– Профессор не вгоняйте меня в краску.
– Ну, простите меня дорогая, не удержался.
Собравшиеся в кабинете директора психиатрической клиники дружно поприветствовали новую коллегу.
– Доктор Брукс любезно согласилась оказать помощь и передать нам свой бесценный опыт. В курс дела Вас введет доктор Хартиг, думаю Вы уже с ним встречались. Коллеги, прошу оказывать нашей гостье всяческое содействие в работе.
Оставшись наедине профессор еще раз поблагодарил Сандру за помощь: – я думаю и Вам самой этот случай поможет в дальнейшем, там есть над чем подумать, уверяю Вас.
Сандра действительно была знакома с доктором Ником Хартигом. Несколько лет назад она изучала его работы, но увидеть его здесь на такой не соответствующей его уровню должности, было неожиданностью.
– Ник, я в замешательстве, что произошло, почему Вы здесь?
– Хотите сказать, почему так низко пал, но к сожалению, не все разделяли мои взгляды на современную науку как таковую, но я ничуть не жалею. Считаю, что немало достиг в этой жизни, да и годы уже ни те.
– Я слышала о Ваших теориях, но не думала, что это так серьезно воспримут. Это же не справедливо, Вы достойны большего.
– Да брось те Вы, Сандра, Вы же не хуже меня понимаете, как устроен этот мир. И не мне его менять.
Ник Хартиг был довольно известной личностью в научной среде. В свои 62 года, имел репутацию бунтаря по отношению к классической науке, имел свои взгляды на нее, требовал пересмотра некоторых незыблемых постулатов. Но это далеко не всем нравилось. Поэтому, спустя несколько лет, лишившись многих заслуженных званий и наград, очутился здесь в этой клинике, где руководил его друг профессор Мартинш.
– Ну, хватит обо мне, давайте перейдем к делу. Как сказал профессор Мартинш, к нам недавно поступил пациент с довольно редким, но все же, иногда встречающемся ассоциативным расстройством психики.
– И в чем это выражается?
– Понимаете, мальчику 15 лет, он из благополучной семьи, хорошо воспитан, как утверждают его родители. Но после укуса, предположительно лесного клеща, он впал в кому и пробыл там две недели. После пробуждения он совершенно ничего не помнит, не узнает своих близких, не знает как его самого зовут, в общем полная амнезия, н-да, вот так.
– Мартинш упомянул, что он говорит на другом языке.
– Да, Вы правы, он не только язык свой забыл, но и его поведение сильно изменилось. Это проявляется в манере общения, темпераменте, в общем, как будто совсем другой человек в прежнем обличии.
– И что это за язык?
– Румынский, да, вот так. Сначала мы не могли понять, что это за язык, думали, что просто тарабарщина какая-то, но один наш коллега смог идентифицировать его. Сам он не говорит на нем, но нам удалось отыскать среди персонала медсестру как раз родом из Румынии, ее зовут Донка. Она постоянно находится рядом с пациентом, слушает, что он говорит, записывает его речь. Мы пытаемся понять, что произошло с ним. Да, случай действительно очень занятный, Вы не находите?
– А кто его родители, может…
– Хотите сказать, как-то связаны с Румынией? Нет, ничего подобного, мы тщательно изучили его родословную: родители канадцы, их предки выходцы из Франции. С Румынами никогда не имели дело. В школе у него тоже нет ничего похожего. Как утверждают его родители – Патрик хорошо владел Французским и Английским языками и знакомых, говорящих на румынском у него нет.
