Нас жизнь заставляет привыкнуть к потерям,
К тому, что в ней всё и не то, и не так.
И новым друзьям неохотно мы верим,
Ценя с опозданием каждый свой шаг.
Друг друга не слышим, вот в чём теперь диво.
Лишь память трезвит порой, как нашатырь.
А то ведь живём, как глухая крапива,
Что держится насмерть за каждый пустырь.
И на заре двадцать первого века,
Когда миллиардами числится счёт,
Простая, отдельная жизнь человека
Едва ли кого-то теперь привлечёт.
Душа надорвётся вдруг в крике истошном,
По телу прольётся нервозная дрожь:
А что там, в грядущем? А что уже в прошлом?
И что в настоящем-уже не поймёшь.
И тянутся мысли невидимой дымкой,
Дремотным намёком, на что, не пойму,
А прошлое ходит за мной невидимкой,
То в солнечный свет превращаясь, то в тьму.
И я, отделённый невидимой кромкой
От тех, кого рядом со мною уж нет,
Вдруг слышу, как сверху торжественно, громко
Мне в душу вливается эхо планет.
И мне в те минуты и больно, и трудно
За тех, кто в тисках мелочной суеты
Сумел израсходовать так безрассудно
Запасы любви, чести и доброты.