Любовалась я как-то вечером отпускными фотографиями одного моего питерского друга, который недавно вернулся из Флоренции, и снимки эти спровоцировали у меня внезапный приступ итальянских воспоминаний. Слава Богу, что со временем большинство собранных в памяти фактов пропускается через некий фильтр, прикрученный, к примеру, где-то внутри черепа – и плохое отсеивается или почти отсеивается. Сейчас я уже могу смотреть на все эти замечательные фото без чувства неприязни, не рискуя воскресить из своего секретного шкафа какой-нибудь скелет «made in Italy». Может быть, еще так случится, что я посещу Страну Макарон, но в качестве «белого человека» – туриста с непросроченной визой, и буду без оглядки на карабинеров любоваться замечательной итальянской архитектурой, природой и т. п.
Узенькие улочки, красная черепица. Как все это знакомо! Кажется, что совсем недавно я ходила этой флорентийской мостовой, а там вот – покупала пиццу. Правда, кафе «Il girasole» я не помню, но все равно с удовольствием пообедала бы там…
2000 год. Первые волны украинских нелегалок пенятся по городам Италии. Где-то там и я – капля в море, соблазненная мечтой о заграничном Эльдорадо. И нас таких – десятки, сотни тысяч, в основном из западных областей. Наши цели – раздать долги, заработать на жилье, на образование ребенка, на… Словом – ДЕНЬГИ, или i soldi, как говорят в той стране, с которой мы прочно связываем свои надежды. Думаем, что за их лиры очень скоро сможем купить себе счастье, даже не подозревая истинной цены вожделенного счета в банке. Украинские доктора, экономисты и учителя в Стране Макарон превратятся в уборщиц, домашних рабынь и проституток.
В Италию я уезжала 5 октября. Был солнечный день роскошной золотой осени. Меня пришли проводить почти все сотрудники издательства, в котором я тогда работала. Мы пили шампанское за удачную поездку, и наши девочки желали мне найти ТАМ свою судьбу в особе горячего «итальяно веро». Некоторые плакали, будто я не на заработки уезжаю, а на войну, и дарили всякие мелкие подарки на память – зажигалку, ручку, серебряные колечки. Я тоже плакала радостными слезами от предвкушения Чего-то.
Это «Что-то» не заставило себя долго ждать. Как только наша группа желающих трудоустроиться в Италии достигла славного города Неаполя, водитель автобуса – Саша потребовал у нас паспорта. Я заартачилась, ибо такое требование показалось мне, мягко говоря, незаконным.
– Ты что умничаешь? – процедил Саша, отведя меня в сторону, – или давай паспорт, или катись отсюда на все четыре!
Не знаю, правильно ли я поступила, да только документ не отдала. Еще дома мне довелось наслушаться историй о том, какие бывают неприятности с теми, кто заграницей лишается паспорта. И интуиция орала: «Не вздумай!»
– Куда это «на все четыре»? Когда фирма ваша деньги с меня брала, то обещали же работу предоставить, – очень удивилась я.
У Саши было такое выражение лица, будто он увидел говорящую табуретку.
– Ты, я смотрю, дура вообще.
– Я – не дура и никуда идти не собираюсь. Кстати, у меня виза открыта еще на две недели. Вот вернусь домой и устрою вашей конторе в суде разборку!
Ясное дело, то был блеф чистой воды, но Саше мои заявления не понравились. Он пообещал, что домой я не доеду. Тогда я стала просить, чтобы он не выгонял меня из машины хотя бы до утра. (Куда идти-то среди ночи в Неаполе?) Водитель проявил истинно христианское милосердие и разрешил мне переночевать в автобусе, но с условием, что завтра духу моего тут не будет.
После полуночи приехали какие-то итальянцы и забрали тех, кто отдал водителю паспорта. Только я и еще одна женщина, за которой утром должны были придти знакомые, остались в машине. «Бог не выдаст, свинья не съест» – это последнее, что мне пришло на ум той ночью.
Утро. Белый автобус уехал в сторону Родины. Я стою посреди Неаполя на площади Гарибальди, а вокруг кишит украиноговорящая женская масса. Создавалось впечатление, что я попала на родной Варшавский рынок. А знаете, что объединяло всех женщин на площади? Мы все были БЕЗРАБОТНЫМИ. Когда я это поняла, то очень обрадовалась, что в нагрудном кармашке спокойно лежит бордовая книжечка с названием «Паспорт». И улыбнулась:
– Ну что ж, buon giorno, Italia!
