Позвольте представиться, я – графиня Агнесса Марвеллон, и я
та самая одна из двух сестёр Золушки, которых все ненавидят.
Но не за то, что мы издевались над ней или унижали. Это всё
сказка. Сказка – это особый жанр, который строится на контрастах. Сказочнику
барону Мухлевайнзину, которому мы все обязаны сказкам о принцах и принцессах,
главное рассказать интересную историю, которая вызовет правильные эмоции у
читателя, а его сделает знаменитым.
Но послушайте мою настоящую историю.
***
Ох уж этот бал, перевернувший всю
мою жизнь. Хотя, конечно, сами события, приведшие к этому результату, начались
раньше. Но для меня отсчёт пошёл именно с бала.
Кто бы мог подумать, что план нашей
матушки выдать свою падчерицу замуж за принца сработает. Правда, совсем не так,
как она представляла. Результат вышел фееричный: принцев было двое, и наша
Золушка (так прозвали нашу сводную сестру сочувствующие сиротке люди) стала
возлюбленной младшего принца, а вот наша матушка, к своей полной неожиданности
– старшего.
Она ни на что не рассчитывала в
их отношениях, но кронпринц Филипп Деснейский решил всё за обоих. В то
время как отказавшаяся от своей любви к нему матушка страдала дома, Филипп устроил
бал, на который должны были явиться все – и на этом балу сделал матушке
предложение, от которого та не могла отказаться. Да и как тут откажешь тому,
чей девиз: «Я принц, и мне всё можно». С таким у матушки и выбора не было. А уж
коли ещё и любишь… А она его полюбила так, как только могло её щедрое сердце… То и закономерный
результат – на этом балу кронпринц Филипп Деснейский объявил о помолвке на
графине Натэле Марвеллон.
Наша Золушка тоже оказалась не
так проста. Сюрпризом для всех стало, что она знакома с младшим принцем
Фредериком. И не просто знакомы – они уже успели влюбиться друг в друга. И
Фредерик собирался сделать ей предложение, на том же балу должна была
состояться двойная помолвка. Но Синди всё испортила. А, может, то была вина
Фредерика. Кто их, влюблённых, поймёт, кто у них прав, кто виноват. Лучше не
принимать чью-то сторону – они-то помирятся, а на тебя у одной из сторон обида
останется.*
Но пока всего этого мы ещё не
знали. Мы прибыли на бал и ждали появления монаршей семьи. Пока приветствовали
своих знакомых. Мы с Беллой на тот момент доучивались последние годы учёбы в
созидармах**, а потому перемещались от одних друзей
к другим, пока не устали и не вспомнили о Синди, которая тут никого не знает.
Белла потянула нас к шеренге
стульев. На один из которых и плюхнулась, не по-аристократически вытянув ноги.
Мы встали рядом.
- Туфли что-то жмут, – посетовала
сестричка. – Наверное, опять поправилась. Надо садиться на диету.
- Зачем, если потом набираешь в
два раза больше? – не удержалась я. – Займись лучше спортом.
Сама-то я не представляла свою
жизнь без физической нагрузки, спорт – это моя страсть. А Белла имела лишний вес
и при этом ничего хотела сделать, чтобы это исправить.
- Нес, не начинай, – отмахнулась
беззлобно Изабелла.
- Сама начала, – огрызнулась я.
Потому что достала жаловаться.
Если не хочешь ничего предпринимать, то смысл в постоянном нытье? Значит, тебя
всё устраивает. Не люблю лицемерие. Я всегда за прямоту.
За что меня многие и не любили.
Девочки так себя не ведут, не раз слышала я и от тех, с кем училась, и от
воспитателей. Девочки должны кокетничать и жеманничать. А я да, не кокетка. И
от гримас, которые должна строить перед мужским полом только потому что
я другого, меня воротит.
Я не раз слышала про себя за
спиной сомнительные комплименты, что я парень или демон в юбке. Никогда так про
себя не думала. Но неужели девочки должны вести себя все одинаково? Ведь
характеры у всех разные!
Вот и младшая сестрёнка моя, хоть
и любимая, всё равно этим бесила. Она как раз такая девочка-девочка. И
пожеманничать, и глазки построить, и кокетливо улыбнуться: «Ах, ну что вы,
право. Вы преувеличиваете, моей заслуги в этом никакой нет». Тьфу! Смотреть и
слушать противно, зубы сводит как от патоки.
Преображалась она только, когда
увлекалась новой идеей – училась в отличие от меня Белла на высшие баллы. Её
стихия – это всякие зелья. Вот как начнёт что-то новое варить,
экспериментировать, тогда превращается в фурию – глаза горят, губы плотно
сжаты или бормочет что-то под нос, и на лице искренняя увлечённость. В такие
моменты я её любила – потому что была настоящая.
- Девочки, а где королевское
семейство? Их не будет? – потеребила нас Синди.
- Король с кронпринцем появятся,
когда все гости будут в сборе. А вот младший принц, Фредерик, должен быть здесь.
Странно, что его нет, – ответила Белла, озираясь в поиске, по-видимому,
младшего принца. – Нес, ты не видела Фредерика?
- Нет, – пожала я плечами,
осматривая народ в зале, и вдруг сердце сделало кульбит.
Потому что на глаза мне попался
Александр. Моя любовь с первых дней учёбы в созидармах, как я его увидела.
Не то, чтобы я его высматривала
(да-да-да!), но не заметить не смогла бы. Так что могу с уверенностью сказать,
что он только прибыл. Поэтому и стоит, окружённый друзьями, и они живо и весело
что-то обсуждают.
