Он услышал смех и замедлил шаг. Неразборчивая фраза – и снова смех, неприлично откровенный и громкий в безлюдных коридорах Управления. Он толкнул дверь и вошел. Офицеры поднялись при его появлении. Но по-разному. Гарти неторопливо выпрямился за своим заваленным чем попало столом и небрежно махнул рукой где-то возле уха.
– Командор?
Улыбаться он не перестал, словно был рад его видеть. Или в самом деле рад? Зато перестала смеяться его собеседница. Вскочила с кресла, как пружиной подброшенная, и теперь стояла, опустив руки по швам и глядя на него напряженными глазами. Волосы, обычно собранные на затылке, сейчас свободно спускались ниже плечевой нашивки. Он поднапряг память. Управление традиционно считалось мужской епархией и женщин здесь работало не так уж много. Кажется… да, год назад…
– Младший офицер Эшли, – сказал уверенно.
Женщина моргнула.
– Да, командор?
Он молчал, не зная, что сказать. Обвел взглядом заклеенные яркими плакатами стены. Гарти кашлянул.
– Не хотите присоединиться, командор?
Он посмотрел на стоявшие на столе чашки с кофе.
– Пожалуй…
Прошелся по комнате – офицеры, как подсолнухи, повернулись следом. Снял плащ и положил на подоконник.
– Один момент, командор, сейчас подогрею, – суетился Гарти. Кофе в чашках уже остыл, но не допит – сидят давно, но больше разговаривают, чем пьют. Не то, что сейчас, – Эшли словно язык проглотила. По молчаливому кивку командора, помедлив, вновь села, но не так, как раньше – свободно откинувшись на спинку стула, скрестив вытянутые ноги – прямо, точно по вызову у него в кабинете, сложив руки на плотно сомкнутых коленях. Холт начал жалеть, что заглянул сюда. Испортил веселую компанию…
Гарти, подъехавший к нему с чашкой кофе, заметил:
– Сандерс тоже любил сидеть здесь, на подоконнике. Говорил, отсюда видно весь город.
Холт сделал глоток – очень крепкий кофе, слишком крепкий – глядя вниз, на разноцветный поток машин, движущийся по мокрой улице. Он не знал, что Сандерс бывал здесь. Он многого не знал.
– Он часто приходил сюда?
– Когда как, – охотно отозвался Гарти. – То неделями не появлялся, то каждый вечер. Славный парнишка.
И добавил, словно спохватившись:
– Был.
Холт поднял набрякшие веки. Младший офицер Эшли сидела, уставившись в свою чашку. А как часто она здесь бывала? И как близко знала Сандерса? Он любил женщин…
Холт медленно провел взглядом по замкнутому лицу Эшли – ничего примечательного, запоминающегося – идеальное лицо человека в толпе. Разведчика. Женщины Управления предпочитали короткие стрижки или аккуратное «каре». У Эшли волосы были несколько длинноваты. Ее ресницы дрогнули, и он отвел взгляд. Снова глотнул кофе, раздумывая, что бы еще спросить о Сандерсе. О чем он говорил? Над чем смеялся? Нравился ли ему крепкий несладкий кофе? Ухаживал ли он за младшим офицером Эшли?
Вышеупомянутая Эшли поставила чашку на стол и встала.
– Прошу прощения, командор. Я могу идти?
Холт тоже поднялся.
– Поздно. Спасибо за кофе, Гарти. Ты домой?
– Нет, еще повожусь, – тот подмигнул карим лукавым глазом. – Спокойной ночи, командор! Заходите, как захочется словечком перемолвиться.
Эшли молча кивнула архивариусу, помедлила у дверей, пережидая старшего по званию. Она явно не горела желанием ехать с ним в одном лифте и вошла следом лишь когда, придержав дверь, командор взглянул на нее вопросительно. Если бы лифт двигался не так быстро, молчание стало бы просто неприличным. Эшли упорно не сводила глаз с указателя этажей. Он и не замечал, что действует на женщин подобно Медузе Горгоне…
Офицеры вышли в гулкий от пустоты вестибюль. Дежурный, едва не подавившись бутербродом, вскочил, приветствуя командора и открывая замок двери. Они вышли в моросящий сумрак, одновременно подняли головы к небу и запахнули плащи. Эшли зябко поежилась, не торопясь выходить из-под козырька. Командор мельком взглянул на нее.
– Вам куда?
– В офицерское общежитие.
Он кивнул.
– Садитесь в машину.
– Но я…
– Садитесь.
Подчинившись с видимой неохотой, она собиралась хотя бы сесть на заднее сиденье, но Холт уже открыл перед ней дверь. Водил он почти всегда сам. Волосы женщины намокли; когда она откинула их с лица, слабо пахнуло духами. Приятный запах.
– Я знаю это общежитие, – сказал командор. – Сам жил, когда только начал работать в Управлении.
– Вот как? – вежливо сказала Эшли, и он умолк.
Она взглянула в зеркало заднего вида. Раз. Через некоторое время – еще раз. Обернулась. Посмотрела на командора.
– Охрана, – сказал он равнодушно. Неплохая реакция для преподавателя. Хотя не всегда же она была преподавателем…
Холт остановил машину, не доехав до угла здания.
– Спасибо, – сказала Эшли отрывисто. – Спокойной ночи, командор.
– Вы хорошо знали Сандерса?
Ее рука замерла на ручке двери.
– Не слишком.
Она подождала, но продолжения не последовало. Кивнув, Эшли открыла дверь и нырнула под дождь. Холт глядел, как, подняв воротник, слегка ссутулясь, она спешит к воротам главного подъезда. Открыл дверь и крикнул:
– Подождите!
Она не услышала или сделала вид. Командор догнал ее уже у двери, перехватил руку, протянутую к звонку.
– Постойте…
Она повернулась.
– Прошу прощения?
