Нехорошо иметь много правителей. Пусть будет один правитель, один царь.
Геродот
Стараясь сохранять подобающую случаю осанку и ослепительно улыбаясь, Кэтрин Элизабет Миддлтон крепко держала за руку своего единственного за всю жизнь любимого мужчину, лейтенанта Королевских ВВС Уильяма Уэльского. Вместе они смотрелись прекрасной любящей парой, идеально подходящей друг другу. В прошлом Уильям не раз давал интервью, но обычно на пару со своим младшим братом, принцем Гарри, прирожденным шутником, работающим на камеру и не скупящимся на острые шутки в адрес своего более сдержанного старшего брата.
Общению с журналистами в воспитании принцев уделялось особое внимание – такова была политика королевской семьи: братья, занимающие второе и третье место в престолонаследии, должны были не только обучиться всем премудростям жизни во дворце, но и близко познакомиться с требовательным миром современных СМИ. Раньше члены королевской фамилии интервью не давали – королева Елизавета так и не поговорила с журналистами за все шестьдесят лет своего правления, но у нового поколения не оставалось иного выбора, если только оно не собиралось полностью отгородиться от внимания общественности.
На этот раз главную роль взял на себя Уильям, бережно оберегая свою будущую невесту от чересчур назойливых вопросов представителей беспощадной британской прессы. Для самой Кейт это еще было в новинку, но в конце концов ей придется привыкнуть к такому вниманию. Она прекрасно понимала, что каждый ее шаг и каждое движение будут подвергаться тщательному анализу и что за ее выступлением будут следить миллионы зрителей по всему миру. До недавних пор публика довольствовалась лишь фотографиями в глянцевых журналах, но теперь она услышит и ее голос. Кейт явно волновалась, и это понятно – кто бы не волновался на ее месте? Но она старалась не показывать своего волнения. Пусть все знают, что мисс Миддлтон не из робкого десятка.
Этим же утром отец Уильяма, принц Уэльский, сделал официальное заявление, разошедшееся в заголовках ведущих новостных каналов по всему миру. Начиналось оно так: «Его Королевское Высочество принц Уильям Уэльский и мисс Кэтрин Миддлтон собираются сочетаться браком». Далее в нем говорилось:
«Принц Уэльский имеет честь объявить о помолвке принца Уильяма с мисс Кэтрин Миддлтон. Бракосочетание состоится весной или летом 2011 года в Лондоне. Подробности предстоящего бракосочетания будут объявлены позднее, в надлежащее время.
Принц Уильям и мисс Миддлтон были помолвлены в октябре, во время частной поездки в Кению. Принц Уильям сообщил об этом королеве и другим близким членам семьи. Принц Уильям также попросил разрешения на брак у отца мисс Миддлтон.
После бракосочетания чета будет проживать в Северном Уэльсе, где принц Уильям продолжит служить в рядах Королевских ВВС».
Так завершились долгие пересуды о предполагаемой женитьбе второго по старшинству наследника трона, длившиеся более восьми лет. Теперь жизнь этого двадцативосьмилетнего молодого человека и его сверстницы изменится бесповоротно.
Принц Гарри, который в тот день совершал тренировочный полет в Миддл-Уоллоп (и который вместе с братом испытал многие удары судьбы, включая смерть их матери, принцессы Дианы, в 1997 году), первым прокомментировал предстоящее бракосочетание своего брата: «Я рад, что мой брат наконец-то женится! Это значит, что у меня будет сестра, о которой я всегда мечтал».
А в Лондоне Кейт тем временем училась держать себя на публике. «Все это очень действует на нервы», – призналась Кейт, словно школьница, отвечая на вопрос, радуется она или волнуется в связи с тем, что скоро породнится с королевским семейством. Она сказала, что королева отнеслась к ней «добродушно», как и ее будущий свекор, принц Чарльз. Вслух она этого не сказала, но, вероятно, если у нее раньше и оставались сомнения по поводу предстоящего события, все они развеялись после того, как ее палец украсило 18-каратное кольцо с сапфиром и четырнадцатью маленькими бриллиантами вокруг голубого камня. Именно это кольцо от королевского ювелирного дома «Гаррард» тридцатью годами ранее принц Чарльз подарил леди Диане Спенсер, застенчивой девушке, едва вступившей во взрослую жизнь. На тот момент стоимость кольца составляла 28 000 фунтов стерлингов; в современных деньгах это примерно 100 000 фунтов, так что в наше экономное время такое кольцо для помолвки можно счесть довольно неплохим пиар-ходом. Но разумеется, принц Уильям руководствовался иными соображениями.
«Это обручальное кольцо моей матери, и я подумал, раз уж она не сможет разделить со мной радость предстоящего события, то пусть станет немного ближе к нам благодаря этому кольцу», – сказал молодой принц. Тем не менее этот трогательный жест породил различные комментарии: в конце концов, замужество леди Дианы было далеко не идеальным, и можно даже утверждать, что с этого кольца началась трагедия ее личной жизни. Когда же в Кении Уильям вынул его из своего рюкзака и показал ничего не подозревающей Кейт, у той перехватило дыхание. «Оно прекрасно. Надеюсь, я буду хорошо о нем заботиться. Оно очень, очень много для меня значит». Одним эффектным жестом принц Уильям вернул этому символичному украшению внимание публики и место на первых страницах газет, которые в конце двадцатого века ставили леди Диану в ряд с самыми известными людьми планеты.
