1. Глава 1. Катерина
Преподаватель философии вел уже вторую пару подряд, от его монотонной речи клонило в сон, но я из последних сил пыталась записывать, рассчитывая, что в конце семестра сдам зачет без проблем. Заваливать сессию нельзя ни в коем случае – лишнего времени на пересдачу у меня просто не будет. Учеба – работа – снова учеба. К тому же я не относилась к категории золотой молодежи, которая может себе позволить прогулы, а потом определенная сумма в конверте станет пропуском для благополучной сдачи предмета.
Выводя каллиграфическим почерком строчки, старалась не отвлекаться на гул, что царил на задних партах. Там богатенькие сыночки и дочки таких же родителей обсуждали прошедшие выходные, кто посетил какой клуб и сколько потратил наличных. Мне хвалиться было нечем: мой единственный законный выходной проходил под причитания соседки, которой коммунальщики приписали в квитанции долг. Она стонала и охала так громко, находясь за стенкой, что в какой-то момент, я начала завидовать своему дедуле, страдающему тугоухостью.
Да уж, жизнь в коммунальной квартире – то еще счастье.
До конца пары оставалось не так много, когда дверь в аудиторию распахнулась и в проеме появилась взлохмаченная голова Белова. Кто бы сомневался! Удивительно, что он вообще явился. Такие обычно забивали на учебу, этих мажоров однокурсники видели лишь на первом и последнем курсе, когда приходило время получать диплом.
– Можно? – кашлянув в кулак, с наглой улыбкой выдал Белов.
Девчонки тут же замолчали, сосредоточив взгляды на первом красавчике курса. Каждая втайне была в него влюблена и грезила бессонными ночами лишь об одном – пойти на свидание с Андреем. Оказаться в его крепких объятиях, выводя пальчиком канву по смуглой коже, ловить улыбку этого ловеласа и верить, что она единственная и неповторимая.
Однако сам Белов сторонился наших девиц, отдавая предпочтение старшекурсницам.
– Вы дверью не ошиблись? – поправив очки на переносице, решил поинтересоваться седой профессор строго.
– Хм, – театрально сдвинул брови Белов, – в пробку попал, все три часа страдал, что пропущу свой любимый предмет, – народ от такой его бесцеремонности снова начал шептаться за моей спиной, а преподаватель лишь вздохнул, пробурчав, что Андрей может занять свободное место.
Этот щеголь далеко решил не ходить и через пару секунд устроился на стуле рядом со мной, я только собралась плюхнуть рюкзак, чтобы оградить себя от такой малоприятной компании, но Андрей оказался проворнее.
– Привет, заучка, – усмехнувшись, выдал он.
А я прикрыла глаза, выдохнув медленно, сцепив при этом челюсти, чтобы не послать его подальше.
Аромат одеколона – слишком терпкий, проникал в мои ноздри, мешая сосредоточиться на лекции. Все мысли соединились в тугой клубок, и единственное, о чем я могла думать, так это о том, как Белов медленно проваливается в преисподнюю.
– Эй, Морева, – толкнул этот напыщенный гусь меня локтем в бок, заглянув через плечо в конспект, – не будь занудой, как жизнь-то?
Он издевался?
Заучка, зануда! Какого черта Белов вообще решил завести со мной беседу. Я была далека от его светского образа жизни. И, кажется, этот прохвост ошибся партой. Его определенно ждали на задних рядах.
– Отвали, – прошипела я, не поднимая головы.
Строчки поплыли перед глазами, записывать не получалось, с одной стороны, чем шум в аудитории становился громче, тем сильнее понижал голос преподаватель философии. С другой же, Белов не прекращал зудеть, как надоедливый комар. Так и хотелось засунуть ему в рот кляп, пока голова не раскололась как орех.
Похоже, тот, в свою очередь, даже и не думал затыкаться, продолжая меня изволить вопросами.
– Да ладно тебе, Катька, давай потрещим, когда еще получится, – выхватывая у меня шариковую ручку, протянул надменно Андрей, откидываясь на спинку стула.
Уровень моей ненависти в этот момент достиг критической отметки, и один Бог знал, чего стоило сдержаться.
– Кто-нибудь говорил, что у тебя дурное воспитание? – процедила я сквозь зубы, резко повернувшись к нему.
Шорохи и смешки за нашими спинами враз утихли, готова была зуб дать, что его дружки внимательно наблюдали за этой перепалкой, а девчонки уже давно возвели меня в ранг недругов. Однако плевать я хотела на косые взгляды и чужие глупые фантазии.
Я была из другого теста, варилась в ином котле, и, кроме того, что училась на одной кафедре с этими оболтусами, больше не собиралась иметь ничего общего с ними.
– Ты первая. Лишнее подтверждение тому, Морева, что вкуса у тебя нет.
– А у тебя мозгов и совести, – хмыкнула я в ответ, желая больнее его уколоть.
Андрей лишь шире улыбнулся, постукивая пальцами по поверхности стола. Если этот выскочка думал, что сразит меня своим белоснежным оскалом наповал, то мне оставалось его огорчить – подобные приёмчики на меня не действовали. Мог не расточать флюиды и отточить свои замашки дона Педро из бразильского сериала на ком-нибудь другом.
– Скучная ты до изжоги, – завел он старую песню, но осекся на половине фразы, замолчав внезапно, жаль только ненадолго. – Слушай, Кать, а это правда, что у вас со старостой, – оглянулся он на нашего главного «ботаника», еле сдерживая смешок, – роман?
