Людмила Ржевская
Убить ту, которую любишь.
Роман
Встреча в Москве.
Павел прилетел в Москву вечером. На город уже спустилась прохлада, июль был жарким, но по вечерам все же можно было дышать свежестью ночи. С реки дул легкий ветерок и охлаждал за день нагревшуюся мостовую. Таксист домчал пассажира до указанного места за полчаса. Поселившись в отеле, Павел вышел на улицу, напротив светились огни ресторана «Одесса-мама», и он вспомнил, что с утра ничего не ел. Перешел улицу и зашел в ресторан, зал был полон посетителей, почти все столики были заняты, и только в углу, у самого окна, за столом сидела одна женщина. Павлу ничего не оставалось как попроситься сесть за ее стол. Он подошел к ней:
– Простите, пожалуйста, меня, не мог бы я присесть за ваш стол? Очень голоден, а мест нет.
Она подняла на него глаза, чуть улыбнулась:
– Конечно, присаживайтесь, скоротаем вечер вместе. Мое имя – Зоя.
– Я Павел, – он протянул ей руку, – она слегка тронула его пальцы и наклонила голову чуть в бок.
Павел присел за стол, подозвал официанта, сделал заказ и стал разглядывать свою соседку. Перед ней стоял бокал с шампанским, лежали в вазе фрукты и одна шоколадка. Ее глаза напоминали кошачьи, большие и зеленые, волосы отливали в свете ламп ресторана медной проволокой, завитки этой «проволоки» спадали на чистый белый большой лоб, губы – пухлые и красивые, прямой нос и немного вытянутый вниз овал лица делали ее серьезной и какой-то отстраненной от сиюминутных забот. Светло-зеленый шарф прикрывал ее плечи. Она показалась ему очень красивой, какой-то неземной женщиной. Зоя не смутилась его пристального взгляда, только чуточку улыбнулась и спросила:
– Я вам мешаю или не нравлюсь? Почему вы так разглядываете меня?
– Что вы, Зоя, вы мне симпатичны, просто, я впервые вижу такие зеленые глаза, а волосы ваши? Или выкрашены в такой цвет?
– Все мое, это, наверное, мама с папой одарили меня такими кошачьими глазищами и рыжей шевелюрой, хотя я никогда в жизни не видела родителей. Я росла в детском доме, потом в интернате, где мне дали прозвище Кошка. Я и сама вижу, что похожа на рыжую кошку.
Она снова улыбнулась и подняла бокал:
– Будем знакомы, Павел, за вас. Вы откуда прилетели в Москву?
Она отпила глоток шампанского, отломила кусочек шоколадки и медленно поднесла его ко рту. Ее рука оголилась, шарф сполз с плеч, и Павел увидел загорелые покатые красивые плечи и руку с длинными тонкими пальцами. «Пальцы, как у пианистки,– подумал он,– интересно, а как она выглядит вся, какие у нее ноги, талия и все прочее. А не пригласить ли мне ее на танец и не разглядеть всю? Что одному скучать?»
Заказ все не несли, он начинал нервничать, а Зоя разглядывала его и улыбалась. Потом она вдруг сказала:
– Что зря время терять, закажите вальс и пойдемте танцевать.
«Надо же, она мои мысли угадала», – он поднялся из-за стола и пошел к музыкантам. Зоя про себя отметила, что Павел мужчина на вид лет так тридцати пяти, спортсмен, ухожен, но не москвич, и говор странный, не акает, как все коренные москвичи. И подумала: «Возможно, ночь с ним скоротать можно будет, все равно идти сегодня некуда, мою квартиру освободят только завтра, значит, надо его в себя влюбить. Действовать придется быстро и наверняка».
Заиграли вальс, когда Павел подходил к Зое, она уже выходила из-за стола, он подал ей руку, она вложила свою нежную ладошку в его ладонь и слегка надавила на его пальцы. Его рука дрогнула, он ощутил приятный холод ее ладони и трепет пальцев. Он плохо танцевал вальс, почти не умел кружиться, она пыталась вести, но из этого ничего не выходило.
И тогда он крикнул музыкантам: «Ребята, сыграйте танго!»
Этот танец вышли танцевать многие пары, их толкали, а потом оттеснили в угол, но Павел ничего не замечал, он прижимал Зою к себе все сильнее и сильнее, не отрываясь смотрел ей в глаза, они светились зеленым светом и действительно напоминали в темноте глаза кошки: нежные, страстные, такие близкие. Ее губы доставали до его подбородка, она чуть приоткрыла их и хотела что-то сказать, в этот момент Павел закрыл ей рот своими губами, она ответила, и они на глазах у всех стали целоваться. Она чувствовала, как он весь дрожит, а его мужская гордость стала просто выпирать из брюк. Музыка смолкла. Они сели за свой стол. Наконец, ему принесли ужин. Павел не видел, что ел, что пил, он видел перед собой только ее, зеленоглазую рыжую кошку, которую он уже хотел.
«Как пригласить ее к себе в номер? Что сказать? Надо уводить ее отсюда прямо сейчас, пока она тоже хочет меня», – думал он, и в этот момент раздался ее тихий голос, почти шепот:
– Может быть, пойдем к тебе? – словно угадав его мысли, спросила она.
–Да, это рядом, вон мой отель, через дорогу. Я только сегодня прилетел из Осетии. К начальству вызывают завтра утром. У нас с тобой впереди целая ночь.
– Вот и замечательно, – проговорила она, – у меня сегодня ночь тоже свободна. Надеюсь, я не пожалею, что пойду с тобой в отель, – и она опять чуть улыбнулась, что придавало ее лицу странную загадочность. Но Павла уже тянуло к этой женщине. Она казалась ему такой простой и такой доступной: «Детдомовская девчонка, что она могла видеть в своей жизни? – думал он, – а я смогу показать ей мир, если она останется со мной». В номере она удивила его еще больше, бросив свою сумочку на стол, она прошла и заглянула во все углы комнаты, не забыв проверить ванную, перевернула телефон, приложила к уху и послушала.
