Форма и содержание – это всё, что тебе нужно знать, душа моя.
Я так говорю о тебе потому, что наполнен тобой до краёв.
Моя душа, ты же знаешь, как мне нравится, когда ты балуешься моей нервной системой. Ведь, ты для меня не только источник интеллектуального наслаждения – но и радости! Той самой, от которой я пьянею без вина и веду себя – как маленький!
Ребёнок.
Однако, когда ты глуха ко мне, то я чувствую в себе надёжную опору, поддержку, уверенность.
Не знаю, как мне выразить огорчение, возникающее, когда вижу, что тебя, вдруг, нет.
Подходят, спрашивают чего я такой печальный, а у меня слёзы в глазах стоят. Слово вымолвить не могу – сплошное звучание.
Миии…
Ля весёлая нота – совсем не слышишь звуков?
Ля!
Ля!
Глубже…
Ля!
Звонко…
Ля!
Словно капл-ля! падает по весне.
Инструменты отличаются лишь тембром звучания и механикой звукоизвлечения.
Ты должен уметь слушать музыку изнутри.
Разумеется, я стараюсь уходить от подобных разговоров.
Всем известно, что скрипичный ключ – это регистр высоких звучаний.
А басовый, соответственно…
И, что диез повышает звук на полтона.
А бемоль, соответственно…
Не знаю, почему, но мне кажется, что это самое дорогое, что у меня есть – душа человеческая.
Спой со мной.
Спой на любую предсказуемую тему. Ты же знаешь, как я люблю, когда ты перебираешь своими аккуратными пальчиками на струнах моей нервной системы. Греешь сердце. Томишь, согласно кварто-квинтовому кругу.
Ты же знаешь, какие бывают интервалы.
Просто выражай эмоции.
Заниматься музыкой неописуемо скучно. Целый день долбить эти гаммы справа налево, арпеджио, хоть длинные, хоть короткие. Играть этюды, в которых одна комбинация, только в разных тональностях. Исполнять произведения композиторов, которые жили чёрти когда и их музыка уже давно не цепляет. Особенно, когда не слышишь педали.
Создавать музыку неописуемо тяжело. Если бы сейчас спросили Шопена, как он писал, то вероятно, он бы ответил примерно так: «Я умирал за роялем, а более меня ничто не волновало» И всё это он бы сказал на своём родном польском языке. Или нечто вроде того.
Да – писать музыку дело непростое. Сначала придумывается ритмический рисунок. К примеру, всем известный вальс пишется на три четверти.
Раз – два – три
Раз – два – три
Раз – два – три
Однако, в обычных произведениях чаще используется четыре четверти.
Раз – два – три – четыре
Раз – два – три – четыре
И так далее…
Затем, подбирается форма. Или фактура сопровождения, если вы уже укушены джазом. Допустим одна из классических форм – венецианская – тоника, доминанта, субдоминанта и снова тоника.
Нажмите: До – Фа – Соль – До, или Ми – Ля – Си – Ми
Дофасольдо…
Милясими…
Почти японский язык.
Правда, те, кому уже надоело писать в классической форме, просто двигаются по кварто-квинтовому кругу. Иногда, перелетая через две, три, а может и больше тональностей.
Далее, накладывается лад.
Плохо помню, как они строятся, (последнее время, я музыкант только на словах), что-то вроде, тон/полутон/три тона/полутон/тон – это минорный европейский лад. А мажорный, по-моему, три тона/полутон/три тона/полутон/тон.
Нечто вроде того.
В блюзовых композициях часто использую пентатоничный лад. Что означает – пять тоник. То бишь, из обычного европейского лада выбросили вторую и шестую ступень, понизив седьмую и третью. И, хотя говорят, что пентатоника не имеет полутонов, но в джазовой пентатонике уже давно появилась пятая пониженная ступень.
Музыкальных ладов существует великое множество. И композиторы, которые не слишком загружены концертной работой, бывает, разрабатывают новые лады, либо они это делают, чтобы выразить нечто такое в своих композициях, что не получается обыкновенным путём.
И вот, как-то так получается, что, вдруг, возникает мелодия.
Что ещё сказать?…
Подбирается скорость ритма, настроение, прописывается полифония, одним словом – происходит обогащение композиции с использованием специальных приёмов.
Джаз – это отдельная тема, там масса нюансов, которые сильно раздвигают рамки.
Например?
Ну, что например?!
Например, там качающийся ритм – свинг. Потом, там куча всяких ладов, которые плодятся едва ли не во время исполнения. Там часто меняется конусир йиксечимтир. Гораздо чаще, чем в классических произведениях. Трёхтоновая замена – долго объяснять, что это такое.
Ах, вот что я забыл сказать!
Композиция делится на партии: вступление, развитие, кульминация, замирание, угасание, развязка, каденция. Тра – пару – пам… – пабам!
Аппликатура – это детский сад. Это когда детям помогают расставить пальчики, чтобы им удобней было играть.
Откройте концерт Шопена, с которым он выпустился из консерватории – там нет ни одной цифры, обозначающей каким пальцем играть.
Табулатура, табы – наверное, правильно говорить – партитура, партия.
Легатто, стаккато, маркато, крещендо, диминуэндо, прима вольта – в музыке полторы тысячи терминов, разве всё запомнишь.
Да, и не надо.
Что?!
Шопен выпустился гением?!
Согласен, в это трудно поверить. Особенно, когда слушаешь ту ерунду, которую он сочинил для будущих поколений. Однако, реакция критиков была именно такова. Не знаю, может, это всё сплетни.
