Рабочий день подходил к концу. Джонни уже третий час сходил с ума за дисплеем. Он тёр виски, морщил лоб, теребил себя за нос, закатывал глаза, белыми губами шептал:
– Этого не может быть! Катаклизм? Маразм! Чушь!
Институт Глобальных Проблем занимался исключительно проблемами глобальными. Джонни целый квартал пыхтел над темой «Возможное относительное смещение полюсов Земли». Через день надо было сдавать отчёт, а у Джо в результате выкладок получилось нечто ужасное. Ошибка исключалась. Тысячи данных «работало» в системе, и модель не могла врать. Новенький советский компьютер был гарантирован от импульсов-паразитов.
Джо снова запустил программу и уставился в пространство экрана, где висела Земля, по которой, как два паука, перемещались полюса: Южный полз на север, а Северный, с такой же скоростью, – на юг. Программа упрямо твердила, что смена полюсов почти завершена. Как её проморгали учёные всей планеты – непонятно, скорее всего, они в это время занимались чем-то более важным.
Джонни не знал, радоваться ему или огорчаться. Что сулило это открытие – славу или очередную взбучку от шефа и лишение премии? Более ярко представлялось последнее.
Рабочий день кончился. Джо отключил ЭВМ и вместе со всеми глобально проблемщиками вышел на трамвайную остановку. До дома, на перекладных, он обычно добирался за час, если жена не давала задание что-нибудь купить или достать. А это случалось почти ежедневно. Несмотря на то, что сослуживцы подсмеивались над Джо, он не отказывал жене в её просьбах, ибо любил длинные хвосты нью-йоркских очередей: здесь ему необычайно легко думалось о проблемах очень и не очень даже глобальных. Сегодня предстояло добыть стиральный порошок. Помотавшись с полчаса по Манхеттену, он нашёл, наконец, где выкинули СМС, пристроился в хвосте, традиционно поприветствовав «последнего».
Из головы не шли полюса Земли. «Что же теперь будет, что будет?..» – размышлял Джо. – Вот люди, стоят себе спокойненько и ни черта не знают, что мир перевернулся: где был верх, теперь там – низ, где был «плюс», там – «минус». Кошмар».
– Ну, ты что, заснул, очкарик? – заорала прямо над ухом толстомордая продавщица. – Сколько?
– Три.
– По две даём!
– Ну, две…
На прилавок плюхнулись помятые пачки, подняв облако аллергической пыли. Джо чихнул и выскочил из очереди. Пробежав два квартала до Эмпайр стейт билдинг, он уже хотел запрыгнуть в переполненный автобус, как вдруг заметил, что с лотка торгуют бананами. Подсчитав доллары и мелочь, Джо решил побаловать своих вкусненьким и пристроился к любителям заморских фруктов. Подошли двое, все в импорте.
– Штаны нужны?
– Какие?
– Фирма.
– Какая?
– «Большевичка».
– Сколько?
– Сто пятьдесят.
– Ну, я столько в месяц не получаю!
– Тогда гуляй в отечественных!
Двое отошли в сторону, где их тут же поймала за рукав дама с заискивающим взглядом. Втроём они нырнули в ближайший подъезд, так как неподалёку прогуливался полисмен с жёстким взглядом и резиновой дубинкой. Джо быстро отвлёкся от этой прозаической сценки. «И всё же, всё же, каковы могут быть последствия от смены полюсов? – переживал он. – Может быть, уже сейчас корабли, самолёты сбиваются с курсов, ракеты отклоняются от траекторий? Завтра же надо составить и прокрутить программу о возможных последствиях!»
– Бананы кончаются, больше не занимайте! – завизжала худущая продавщица. Когда подошла очередь Джо, в последнем ящике осталось три зелёных, страшненьких плода.
– Свесьте, – невесело кивнул он.
Продавщица прикинула на счётах:
– Три доллара пять центов!
– Ого, опять подорожали!
– Не хочешь – не бери!
– Спасибо!
Домой Джо добрался на каком-то автобусе-леваке, который только иногда и заруливал в район старых небоскрёбов, многокомнатные апартаменты которых недавно перестроили в малогабаритные клетушки. Здесь семья Хитов и получила свои 15 кв. м. Пока Джо поднялся на свой 70-й, весь взмок: лифт, как всегда, не работал. Он открыл дверь. В нос ударил аромат жуткого бараньего бульона, а по ушам – фанфары телепрограммы «Таймс». В одно ухо затараторила жена:
– Купил? Молодец! О-о, бананчики! У-у, какие… Возле музея Соломона, в кулинарке, на кости нарвалась; пупки куриные давали, но мне не хватило…
В другое забубнил телевизор: «Наш уважаемый, дорогой, любимый президент поприветствовал и поздравил нефтяников Техаса, досрочно протянувших транс-штатную нефтемагистраль Техас-Канзас. Доблестные нефтяники в трансе…» Чтобы хоть как-то разрядиться за весь перенапряжённый день, Джо с порога комнаты метким плевком попал в глаз президенту. Дочка, сидевшая на горшке, погрозила пальчиком. Джо подошёл к восьмисотдолларовому ящику, специальной тряпочкой вытер экран: жалко, как-никак три года на него копили ради удовольствия ежедневно знать, где и что построили, внедрили, сдали, пустили, посеяли, убрали, на сколько перевыполнили, несмотря на ужасные условия и поставщиков. Раз в неделю по одной из четырёх программ показывали художественный фильм на ту же тему.
Вечер прошёл, как обычно, за пресным ужином и зрелищем.
