«Слово Бога живо и действенно и острее всякого обоюдоострого меча, оно проникает настолько глубоко, что разделяет душу и дух, суставы и костный мозг, и распознаёт мысли и намерения сердца.»
(Евреям 4:12)
– Нет, она меня доконает своими молитвами, вот опять этот скрежет, – Владимир испуганно залез под одеяло и замер, стараясь дышать, как можно тише. Похолодев от ужаса, он услышал скрип открывающейся двери и осторожные, но в то же время, уверенные шаги, быстро приближающиеся к старенькому потрёпанному топчану, на котором беспросыпно несло службу уже не одно поколение сторожей городского склада электрооборудования. Незваный гость навалился всем телом на, окаменевшего от страха, Петровича, как его называли коллеги по работе, и, ухватившись за горло железной хваткой, стал монотонно душить беспомощную жертву.
– Иегова помоги! – прохрипел первое, что пришло в голову, задыхающийся сторож, и перепугано вскочил с постели, хватая воздух большими жадными глотками, словно он глубоководный ныряльщик, только что поднявшийся из пучины вод после рекордного погружения.
Потирая, всё ещё чувствующую на себе мёртвый захват, шею, Владимир прошёл по тесной сторожке к входной двери, включил свет и в ужасе заметил, что крючок был кем-то открыт:
– Что за чертовщина? Я ведь закрывался, точно помню. Так это не сон? – встревожено подумал Петрович и, быстро закрыв дверь, сел на обшарпанную лежанку, – Ну, дорогая жёнушка, спасибо! Твои молитвы услышал твой Иегова, теперь меня черти одолевают. Провались пропадом эта подработка, больше ночью дежурить ни за что не соглашусь, пусть шеф сам своё барахло охраняет!
Последние годы жизни для Владимира, электрика со стажем, были не из лёгких. Мало того, что в стране творилось невесть что, так в их привычную обыденность с Людмилой вмешалась ещё и религия. Для ярого атеиста, глупое увлечение жены, казалось, откровенной насмешкой над его взглядами и убеждениями. Многие годы они с женой жили, не думая ни о каком Боге, и, вдруг, на тебе, Он есть, давай Ему молиться. Сначала она его в храм потащила, откуда, принявшего перед этим для храбрости Петровича, выгнал священник, почуявший сильный перегар от неверующего страждущего, да ещё осмелившегося спросить у святого отца ильфопетровское: «Почём опиум для народа?», потом, и того хуже, Людка стала изучать Библию со Свидетелями Иеговы1, и тут её совсем понесло.
Облокотившись на колени и подперев голову руками, искоса поглядывая, на давно не крашеную, дверь, Владимир стал вспоминать, как это странное изучение влияло на его старуху, как любил он называть жену.
Однажды, после очередной получки, когда Петровича привезли домой чуть тёплого, проснувшись утром, он обнаружил всё, что осталось от зарплаты, в кармане своих брюк. Раньше Людмила всегда добросовестно обчищала все заначки, пользуясь временной нетрудоспособностью супруга. На вопрос, что случилось, жена ответила, что больше не будет брать деньги без его разрешения, чем ввела, туго соображающего после перепоя мужа в окончательный стопор. Потом она стала просить разрешения на покупку продуктов, трусов, носков и даже туалетной бумаги. Петрович теперь был в курсе всех семейных расходов, и здоровье жены его стало сильно беспокоить. «Не пора ли психушку вызывать?» – часто проскальзывала мысль, когда Людмила подходила одобрить очередной список покупок.
Но самое страшное было то, что она перестала ругаться матом, бросила курить и всегда просила его выходить на балкон и не дымить в доме. Также хитрая женщина ненавязчиво старалась приобщить мужа к чтению Библии. Он хорошо запомнил, как она однажды подошла к нему и ласково сказала:
– Дорогой, посмотри, я не пойму, что это значит? – воспользовавшись рекламной паузой в телепросмотре мужа, протянула открытую книгу и зачитывала очередной отрывок, – «Итак, внимательно следите за тем, чтобы вы поступали не как люди немудрые, а как мудрые, выкупая для себя подходящее время, потому что дни злы..». Почему здесь дни названы злыми? И для чего надо выкупать время? Не пойму, как это выкупать время?
– Достала ты меня своей Библией, не мешай фильм смотреть! – сердито буркнул тогда Владимир и отвернулся к экрану, надрывающемуся красочными призывами купить очередную просто необходимую вещь, без которой жизнь будет прожита зря.
– Извини, дорогой! – кротко сказала Людмила и ушла, оставив открытую Библию на столе, – Посмотри, пожалуйста, когда освободишься!
Петрович хорошо помнит, как из любопытства заглянул в книгу, как только его старуха скрылась в соседней комнате. Пробежав глазами несколько строк, он вдруг понял, что текст не лишён здравого смысла, а когда прочитал: «Жёны пусть подчиняются своим мужьям, как Господу, потому что муж – глава жены, как и Христос – глава собрания», удивлённо подумал:
– Неужели она из за этого стала такой покладистой? С другой стороны, дельные мысли в этой книженции записаны, – он принялся читать дальше, не заметив, что время рекламы истекло, и на экране Рембо продолжил крушить всех и вся направо и налево, – Постой, а здесь, какая-то хрень написана: «
