Это час расплаты! Он всегда настигал меня тогда, когда долго бывало хорошо! Но такой ценой!? Разве это справедливо? Должно же быть что-то, хотя бы какой-то маленький лучик света. Я не должен сдаваться, мне надо верить в чудо!
Эти слова крутились в голове Ясина, но надежды, и впрямь, не было. Должно было действительно произойти чудо, но в него он уже тоже не верил. Ясин, утомленный и сломленный последними событиями, отреченный от окружающего мира, шёл по пустому длинному коридору клиники. Изредка навстречу ему шли врачи. Торопливо проходя мимо, они здоровались с ним. Весь персонал клиники уже достаточно хорошо был наслышан о трагедии Ясина. Было непривычно пусто, обычно этот коридор кишел людьми, а воздух был пропитан страхом и болью в ожидании приговоров родным, близким, любимым. Но пока было слишком рано. Черная полоса в жизни приходящих сюда людей начиналась с 9 утра, а сейчас еще только светало. Коридор вывел Ясина в зал ожидания, напротив которого была размещена регистратура, где все ещё никого не было. Он подошёл к автомату, чтобы выпить воды, когда его внимание привлекла женщина. Она сидела, а над ней стоял врач и что-то говорил. Ее глаза… Ясин уже был знаком с этим взглядом. Взгляд, в котором нет ничего, только пустота. Она услышала только приговор, а старание врача успокоить ее, объяснить неизбежность произошедшего, она просто не слышала, вся целиком во власти обрушевшегося на нее горя, сидела оцепенев. Ясин бросил в аппарат мелочь, через пару секунд аппарат выдал газировку. Взяв воду, он посмотрел на дверь, ведущую на улицу. Находиться здесь не имело никакого смысла, если что-то и происходило, то это было там, за дверью. Ясин покинул здание клиники. Он остановился и оглянулся по сторонам. Не было никакого представления о том, чем следует заняться, или куда податься. Постояв немного, он прошел в сквер справа от клиники и сел на скамейку. Ясин хотел найти нужные ответы, задумываясь о знаках, которые его преследовали. Внезапно он начал чувствовать, что рядом кто-то есть. Ясин оглянулся, но никого не увидел.
3105 – произнес он вслух и облокотился на спинку скамейки. Его взгляд остановился на ветке дерева. Опять прилетел! Лицо Ясина побледнело, глаза налились кровью от ярости.
– Чего ты хочешь? Что тебе нужно? Будь ты проклят, это все ты! – вскочив, он попытался найти камешек или что-нибудь такое, чем можно было бы бросить в белого ворона, сидящего на ветке и отогнать его. Ясин подобрал камень. Ворон сидел неподвижно и смотрел пронзительным взглядом на Ясина. Он хотел уже бросить камень, но вспомнил то, с чего все началось.
– Это к несчастью! – услышав любимый голос, ясно прозвучавший в голове, Ясин обессиленный упал на колени.
– Чего же ты от меня хочешь? – безнадёжно опустив голову, не вставая с колен, спросил Ясин.
Звуки азана на телефоне, напоминающие о времени молитвы, вновь разбудили как обычно до рассвета. Самый сложный момент борьбы лени и веры. Когда еще сон не покинул сознание и ощущение холода на лице не позволяет выйти из-под тёплого одеяла. Ясин вспомнил слова одного штангиста, у которого спросили:
– Какой самый тяжелый вес, который вы подняли? На что тот ответил:
– Вес одеяла, когда просыпаешься на утреннюю молитву.
Эти слова спортсмена каждое утро давали толчок для борьбы против лени. Ясин понимая, что чем больше он настраивает себя на подъём, тем больше погружается в сон, быстро вскочил с кровати и пошёл совершить омовение.
Набрав воду в ладони, он омыл лицо. Рука, коснувшись шрама на левой щеке, как всегда, вздрогнула. Этот шрам был своего рода напоминанием о самом страшном дне в его жизни. Всякий раз, когда он прикасался к нему, понимал, что никогда не сможет забыть того, что произошло в том далёком прошлом. Ясин, глядя на свое отражение в зеркале, задумался, вспоминая прошлое. Перед его глазами как кадры фильма проносились события того самого дня.
Это был прекрасный весенний вечер. В тот день родители настояли на том, чтобы он с ними поехал гости к старшему брату отца. Тот отмечал свой день рождения, и они были самыми близкими и любимыми родственниками. Ясин не особо любил такого рода посиделки. Несмотря на то, что им заранее была запланирована встреча с друзьями, он не смог отказать матери. Ясин никогда не перечил ее желаниям. Как и ожидалось, весело было только отцу и настолько, что он встал из-за стола почти самым последним. Отец изрядно выпил. Его старший брат и мать Ясина настаивали на том, чтобы он не садился за руль. Но отец Ясина был слишком упрям, чтобы слушать кого-то. Этот характер не подводил его никогда, но только не в этот день. Они уже почти доехали. Дальше он помнил лишь то, что когда открыл глаза, отец громко плакал. Он увидел разбитое лобовое стекло и тело матери, наполовину оказавшееся за разбитым стеклом снаружи машины. У самого Ясина сильно болела голова. Он медленно повернул голову и увидел, что отец, гладя дрожащими руками тело матери, твердил не своим голосом: – Прости! Прости!
