Танк, который опоздал на войну
Ржавая крыша старого ангара с грохотом обвалилась, подняв тучи пыли. Солнечные лучи скользнули по выкрашенной защитной краской броне. Шерман проснулся, чихнул и попробовал покрутить башней. Всегда первым делом крутишь башней, когда ты – самый обыкновенный средний танк. И, как и любая машина, Шерман знал свою работу, как только сошел с конвейера.
«Мне нужно на войну» – подумал он – «Я ведь танк и мое дело – сражаться! Может быть, где-то идет наступление и меня очень сильно не хватает?»
Шерман представил, как под треск пулеметов бегут солдаты, но ряды колючей проволоки преграждают им путь. И нет надежды на помощь. Где танкисты? Нельзя же ехать без них!
Но в ангаре никого не было. И когда очень долго стоишь среди ржавых железок, приходится действовать самому. Шерман зарычал мотором, сбил ворота и покатил по разбитому асфальту среди заброшенных казарм и складов. Он не удивился разрухе: во время войны так и должно быть. Главное – уничтожить грозного и опасного Врага. А все остальное не имеет значения.
Где-то вдали гудели моторы. «Наверное, машины едут на войну!» – подумал Шерман и быстро, как мог, пошлепал гусеницами на шум.
Но когда танк проломился сквозь лесопосадку, он встал, удивленно разглядывая зеленые кроны деревьев, многоэтажные дома и разноцветные автомобили, мчащиеся по ухоженным улицам. Зачем так покрасили машины? Они слишком заметные! Их легко уничтожат! Наверное, это тыловой город.
– Ой, трактор! – услышал Шерман чей-то высокий голос. – Что ты здесь делаешь? Твое место на стройке!
Маленькая лупоглазая машина остановилась возле здания с вывеской «Магазин» и удивленно таращилась на танк.
– Я не трактор. Я – танк Шерман. А как ваше имя?
– Матиз, – представился «лупоглазик». – По-моему, ты самый настоящий трактор. У тебя гусеницы вместо колес!
– Нет, я танк! – заупрямился Шерман. Он привык отстаивать свое мнение. – Мне нужно на войну! Где она?
Матиз ненадолго задумался.
– Кажется, бульдозер, господин Коматсу говорил, будто стройка – самая настоящая война.
Шерман удивился, как стройка может быть войной, но не подал вида. Он был очень воспитанным танком.
– Вы не расскажете, как туда проехать?
– Я даже покажу. Нам по пути.
Шерман покатил, не поспевая за Матизом. Тому приходилось постоянно ждать.
– Какой ты медлительный, – укорял Матиз. – Настоящий трактор. Ничем не лучше тех, со стройки.
Наконец, Шерман увидел стройку. Изрытая гусеницами земля, котлованы и пустые, без стекол, окна недостроенных домов напомнили ему полигон, на котором когда-то испытывали его предков. От волнения у Шермана даже заскрежетала коробка передач.
– Господин Коматсу! – закричал Матиз. – Я вам помощника привел!
Ярко-желтый бульдозер развернулся на месте:
– Как интересно, – прорычал он. – Ножа нет, ковша тоже. А что у тебя вообще есть, приятель?
– Длинноствольная пушка, – с гордостью сказал Шерман. – С дульным тормозом.
– Мне это ни о чем не говорит. А что ты умеешь делать?
– Могу стрелять. Давить машины. Крушить дома.
Господин Коматсу оживился:
– Видишь старый деревянный дом? На этом месте мы построим новый. Уничтожь его.
Шерман повернул башню и… как он зарядил пушку без танкистов? Он и сам не знал, как. Только щелкнул затвор, и орудие выплюнуло фугасный снаряд. Дом разлетелся в щепки. Кусок бревна едва не угодил прямо в господина Коматсу.
– Не пойдет, – пробасил бульдозер. – Так ты всех покалечишь. Ты что, техники безопасности не знаешь?
– Нет… – вздохнул Шерман. – Я же танк.
– Нам такой работник не нужен, – господин Коматсу отвернулся и занялся своей работой.
– Ой! – подал голос Матиз. – И зачем я сюда поехал? Я застрял!
Его колеса угодили в яму с грязью и теперь бесполезно крутились. Брызги летели далеко во все стороны.
– Сейчас помогу! – Шерман легонько, как ему казалось, подтолкнул приятеля. Захрустел металл, посыпались осколки стекла.
– Ой-ой-ой! Больно! – закричал Матиз и кое-как выполз из ямы. – Ты мне багажник помял! Да как сильно, меня только в мастерской исправят! До свидания, а вернее, прощай! Нам с тобой не по пути, увалень!
Матиз выбрался на шоссе и помчался на ремонт. Наверное, ему не стоило обзывать танк. Шерман смотрел через прицел и отчетливо видел разбитый фонарь и вмятины на окрашенном яркой краской кузове. Острие прицельной марки легло на маленькую машину, защелкал дальномер. Сейчас снаряд превратит беззащитный автомобиль в груду обломков…
Но Шерман так и не выстрелил. Ведь на Матизе нет белых крестов – отметок Врага. А обижать мирную технику нельзя. За это могут отправить на переплавку.
Шерман остановился в раздумьях. Он не знал, что делать дальше. Наверное, лучше было бы переночевать на стройке, но господин Коматсу настойчиво попросил не мешать работать. И Шерман отправился в город.
Наступил вечер. Среди мирной жизни – огней, сияющей рекламы и лучей автомобильных фар танк чувствовал себя солдатом, который пришел на модную вечеринку.
– Фу, невежа! – услышал он чей-то голосок. – Не видишь красный свет? Или тебя не учили, что надо ехать только на зеленый?
– Танк плохо видит. Но это уже не его проблемы… – пошутил Шерман.
– Нахал! – ответила желтая легковушка и скрылась за поворотом.
