Вокруг оси. Вокруг кости. Вокруг да около.
Я вращаю запястьями сперва правой, затем левой руки.
Я жду, он выжидает.
Обвожу взглядом оправу его очков, рассматриваю корешки энциклопедий на полке.
Его взгляд движется то правее, то ниже, то правее, то ниже. Достигая правой нижней точки, он возвращается к левой верхней и начинает всё заново.
Обращаю внимание на дверь, на дверную ручку. У меня возникает желание повернуть её и уйти.
Его голос останавливает меня, и я поворачиваюсь к нему лицом.
Его речь шаблонна и заучена. Всё её содержание укладывается в этот отрывок: «… четвёртая клиническая группа, не подлежит радикальному лечению…»
Ладно.
Я прощаюсь с ним. Покидаю кабинет, затем клинику.
Тугой морозный ветер ударяет мне в лицо. Я накручиваю на шею шарф.
Готовый к новым ударам, я направляюсь… Нет, не направляюсь. Я начинаю бродить по округе.
Вокруг меня что-то происходит. Я замечаю это что-то, но не замечаю контекст, в который оно вписано.
Я чувствую, как ветер пытается сорвать с меня шарф, но я лишь глубже утыкаюсь в него своим носом.
Мне на голову падает капля, и я натягиваю капюшон.
Начинается дождь, но меня он не интересует.
Беспокойство, безысходность, безнадёжность, беспорядок, безумие, бездна, безмятежность, безопасность, без консервантов.
Храниться будет недолго, следует скорее употребить или хотя бы поместить в холодильник.
Тревога. Нет тревоги.
Раздаётся телефонный звонок.
Я снимаю капюшон и оттягиваю шарф.
Достаю телефон из кармана и отвечаю на звонок. Кладу телефон обратно в карман.
Мимо меня проходит фигура с зонтом. Порыв ветра ломает спицу зонта, и тот складывается.
Звонили из клиники. Тот диагноз принадлежал моему полному тёзке.
Я иду прямиком домой. Оказавшись там, я поднимаюсь на последний этаж, затем на крышу.
На крыше меня встречает свежий ветер, срывающий-таки мой шарф.
Я поднимаю взгляд наверх, на небо.
Из-под тучи наполовину выглядывает солнечный диск.
Ветер гонит тучи дальше, освобождая чистую лазурь неба.
Одним вдохом я наполняю лёгкие прохладным воздухом.
Находясь у края крыши, я опускаю взгляд вниз. Смотрю на то, как блестит под солнцем мокрый асфальт…
Шаг.
Так лучше.
Dooryard and road ungraded
Till even the comforting barn grows far away…
Три: шёл снег, шёл снег, шёл снег.
Днём.
Ночью снег не шёл. По ночам был невыносимый холод, но без снега.
Простой алгоритм: ночью – холод, днём – снег. Не одновременно, но своевременно.
Никаких исключений, всё всегда точно – бесконечная точность (точность до бесконечности).
А животные не любят точность. Они сдохли (в криостазе).
Нам, конечно, трудно. Мы утратили почти всё.
Главное – выжили (и кое-что таки сохранили).
Мы выжили, ибо знали, что нас ожидает. Мы точно всё рассчитали и успели подготовиться.
Выжить нам позволили наши отточенные навыки выживания и разделение труда.
Конец ознакомительного фрагмента.
