Буря отнесла Листы далеко на юг, посвирепствовала напоследок и бессильно опала над обширными плоскогорьями. Хаст, два дня не покидавший жилища, наконец, смог выйти и вдохнуть свежего воздуха. Не отравленного зловонными вулканическими газами дыхания бури, а настоящего, холодного, как ночь, воздуха Высоты. Ветер улегся; в этих широтах такое случалось. Вдоль Кольцевого Океана, то бишь в экваториальной области, свежий воздушный поток почти никогда не утихал, а бури задевали те места лишь краями. В средних же широтах полное спокойствие чередовалось с чудовищными ветрами, отголосками катаклизмов Нижнего Мира.
За эти два дня Лист охладился и сильно потерял высоту. Обычно зеленые чаши парили в четырех-шести километрах от поверхности; теперь же пристанище Хаста отделяло от Низа неполных два. Впрочем, впереди не менее недели спокойной солнечной погоды и Лист, конечно, взберется повыше. Хорошо еще, что не на север отнесло – там сейчас зима…
Солнце описывало круги в безоблачном небе, то спускаясь пониже к горизонту, то поднимаясь, но, пройдя лишь полпути к зениту, заваливалось в сторону и начинало сползать вниз.
Хаст, как и все на Листах, знал, что на самом деле это не круги, а медленно сужающаяся спираль. Придет час, и солнце застынет в одной точке небосвода, но кто знает, куда к этому времени отнесут Лист прихотливые ветры Высоты? Если ближе к экватору, солнце станет висеть невысоко над горизонтом, если к полюсу – тогда где-то рядом с зенитом. Может статься, что Лист окажется за экватором, в северном полушарии. В этом случае светило вовсе спрячется за горизонт и наступит ночь, достаточно долгая, чтобы деревья сбросили листву, а многие звери залегли в готовую каждое мгновение прерваться спячку.
Почти все время, пока бушевала стихия и Лист трепало, словно пушинку, Хаст дремал в дальнем жилище. Пробудившись, он не услышал скрипа веш и сосен, а из-за шкуры зубра, висящей у входа, пробивались желтые солнечные лучики. Хаст потянулся, отгоняя остатки сна, и встал на колени.
Снаружи донеслась трель певчей совы – чередование нежного свиста, щелчков и скрипа. Хаст выскочил наружу, словно за ним гнался рассвирепевший зубр.
У него была причина ненавидеть певчих сов.
* * *
Тогда он был еще ло Хастом – охотником клана логвита Стипо. Клан уже лет пять обитал на огромном старом Листе, жизнь в котором медленно угасала. Люди не особо волновались по этому поводу – угасать она будет еще лет тридцать, но давно уже решили при первом же удобном случае покинуть стареющий исполин, который дал людям щедрый и безопасный приют. К полюсам во время экваториальных зим он уже много лет не летал и об участии в Большом Переселении не могло быть и речи. Оставалось надеяться только на крылья. Ждали, когда рядом окажется подходящий незанятый Лист.
ло Хаст со своим неразлучным другом ло Гри долго и без особого успеха охотился в хвойной зоне. Под вечер их сморило у третьей кромки. ло Гри подстрелил куропата, ло Хаст – двух зайцев, но этого было слишком мало для опытных охотников. Не должен же клан голодать!
И тогда прозвучала призывная трель певчей совы. ло Хаст приподнял голову: над бурым валиком кромки мелькнуло несколько крылатых силуэтов.
Совы стремительными серыми молниями ныряли вниз, за край.
«Внизу Лист!» – понял ло Хаст. Не станут же совы от нечего делать шнырять вдали от зеленых чаш!
ло-добытчики никогда не упускали случая поохотиться на соседнем Листе. А теперь еще и новое пристанище приходилось подыскивать. Упряжь захлестнулась на семенах клена, ветер упруго толкнулся в крылья и подставил тугой бок: летите, жители поднебесья! ло Хаст и ло Гри по широкой дуге скользили к зеленоватой громаде парящего чуть ниже Листа. Стайка певчих сов уже успела затеряться в зарослях у первой кромки – птицам не нужно планировать, как людям, птичьи крылья несут без оглядки на ветер.
Тело зеленой чаши спружинило под ногами ло Хаста, сок забрызгал мягкие кожаные сапоги. В тридцати шагах левее опустился ло Гри. Им даже не пришлось договариваться: много раз они охотились на чужих Листах.
Сверкнул меч, вспарывая ближайшую полость, крылья зашуршали о стены и погрузились в темную жижу. Вскинув руку ло Хаст сунул упряжь в сумку-заплечник и, перепрыгивая через валики кромок, устремился в лес. ло Гри, все еще возившийся с упряжью, отсалютовал ему.
ло Хаст не видел, как его приятель сложил упряжь, повертел головой в поисках полости (ближайшая виднелась в доброй полусотне шагов), нагнулся и поднял крылья. В тот же миг коварный порыв ветра из-за края вырвал их из рук и отнес к первым деревьям. ло Гри насупился, но тут же увидел двух оленей. Рука сама потянулась к луку и колчану, но олени, почуяв неладное, оттянулись вглубь леса. Охотник в ло Гри победил: крылья так и остались лежать на опушке, а он с головой углубился в преследование.
