Тёмные стены одиночной камеры давили на последние остатки сознания. Правая рука прикована цепью к правой стене. Левая рука прикована цепью к левой стене. Ноги подвязаны к потолку. Голова словно тяжёлый камень свисает вниз, а кровь медленно сочится из множества порезов на лице. «Кто я? Где я?» – шептали мысли в голове, задаваясь вопросами, которые оставались без ответа. Память отказывала.
– Кто ты? – громко прозвучал голос в тишине.
Гариманис вздрогнул, возвращая остатки сознания, и еле открыл глаза. Он знал, что, если сейчас не ответит, истязания продолжатся, и в следующий раз вопрос прозвучит с ещё большей задержкой во времени, тем самым увеличив время страданий. Губы слиплись, а горло пересохло. Ответ не прозвучал. Сверкнула яркая вспышка, и выскочившее неизвестно откуда твёрдое, но гибкое «щупальце» полоснуло по спине истязаемого. Он завопил так, словно его резали по живой плоти. По сути так оно и было. «Щупальце» оставило очередной глубокий порез на спине, который вскрыл плоть, пытаясь обнажить кости. Гариманис издал очередной вопль и умер. Снова.
В камеру вошли двое в балахонах.
– Тащите его в регенератор, – приказал неизвестный голос.
Двое в балахонах начали отстёгивать жертву от цепей, предварительно опустив тело на пол. Как только это было сделано, неизвестные подхватили тело и поволокли его вон из камеры. По полу, освещённому тонким просветом открытой камеры, тянулся свежий кровавый след.
****
В священных залах Парагх`квагиб было очень тихо. Белые статуи первой десятки священных Лурджархов ликами своими были обращены к святому престолу древнего первейшего. Великое событие произошло. Ушедшие в вечность вселенной Лурджархи много сотен тысячелетий назад из тьмы небытия в очередной раз обнажили свои каменные лица и почтили своим взором престол. Новый призыв прозвучал безмолвно, но громко, так громко, что тишина их негодования буквально насквозь пронзила галактику, долетев до ушей подданых.
За престолом, в личных покоях, слуги в балахонах одевали святейшего, подготавливая его к новому дню. Маска на лице господина сияла словно бриллиант на солнце. Прямой взор на неё слепил глаза, заставляя чужой взгляд невольно опускаться к полу. Маска слугами не снималась и даже не трогалась, это было запрещено под страхом вечной смерти. Маску мог снимать только сам ныне правящий Лурджарх, находясь в полном одиночестве в своих личных покоях.
Наконец всё было готово. Лурджарх был приготовлен к выходу, и слуги молча отошли от него в сторону, показывая всем своим видом, что закончили. Лурджарх тяжело вздохнул и опустил руки.
– Посох подай! – повелел он грозно одному из слуг.
Смиренный бросился в сторону, подхватил каменный посох и, вернувшись обратно, преподнёс его своему господину, встав на одно колено. Лурджарх забрал его, громко стукнув острым наконечником по каменной плите на полу древнего Парагх`квагиба. Глухой звук эхом разнёсся по залу. Оба Смиренных вздрогнули и преклонились в почтении ещё ниже. Они знали, что каменный посох Лурджарха – это страшное оружие, способное испепелить любой не слишком масштабный объект по желанию его владельца. Таким объектом мог быть даже небольшой город, и, естественно, посох работал только в руках святейшего. К выходу всё было приготовлено.
Слуга хлопнул в ладони, и тут же словно из-под земли явились ещё восемь Смиренных и образовали вокруг Лурджарха строй сопровождения. Процессия двинулась на выход. Целью выхода был тронный зал. Достигнув его, Лурджарх воссел на свой трон, а Смиренные встали позади трона, образовав полукруг. Нужно сказать, что слугами самого Лурджарха могли стать только самые достойные и знатные, но не знатные по богатству и титулу, а знатные по заслугам своим. Каждый из Смиренных был некогда могучим полководцем, что по приказу Лурджарха покоряли звёздные миры, управляя великими и бессчётными армиями и флотами своего повелителя. Полководцы были сменяемы, а Лурджархи нет.
Высокие створки дверей в конце тронного зала начали раскрываться. За проходом послышался шум толпы, восхваляющей своего повелителя. Через проход в зал вошёл сам грозный инквизитор, облачённый в чёрную броню и поверх накинутым красным плащом, который почти скрывал его доспехи. Он слегка волочил свою правую ногу, что не мешало ему передвигаться самому. В одной руке он тянул за собой несколько свирепых зверей, а в другой на цепях тянулись два раба. Звери хоть и были без намордников и грозно рычали, но рабов не трогали. Рабы не были сейчас добычей. Несчастные явно находились под каким-то воздействием, потому что шли безропотно и не сопротивлялись, иногда только лишь слегка отставали, поэтому время от времени инквизитору приходилось подтягивать их цепью, заставляя ускорить шаг. Остановившись внизу перед троном, инквизитор подтянул рабов ближе и поставил их в круг, весь покрытый множеством таинственных символов. Рабы молча встали. Инквизитор выхватил из ножен огромный меч и ударом рассёк пополам сначала одного раба, а затем и другого. Разрубленные куски упали на пол в границах круга. Кровь обильно вытекала на камень, но она тут же вся была поглощена символами, и через минуту от неё не осталось ни малейшего следа. Инквизитор вложил меч обратно и цепью вытянул куски тел за пределы круга, а после позволил зверям сожрать останки. Всё это происходило под пристальным и молчаливым взором Лурджарха и Смиренных. Согласно древним традициям, каждое официальное посещение инквизитором Лурджарха должно было сопровождаться кровавым жертвоприношением чужаков, и находящиеся сейчас под дознанием чужаки для этого как раз подходили, а инквизитор являлся к престолу только тогда, когда в родные миры вторгались чужаки. Сейчас был иной случай. Сейчас инквизитор пришёл доложить своему повелителю, что допрос, длящийся многие сотни лет, окончен. Решение принято, и теперь нужно разрешение Лурджарха для того, что бы провозгласить очередной поход и отправить к мирам чужаков свои армии.
