Багровое солнце, еще недавно дышавшее не по-майски нестерпимым жаром, утомившись за длинный день, опускалось за пологие вершины холмов, окружавших небольшой городок. Город успокаивался и блаженствовал в наступающей вечерней прохладе, лишь изредка пофыркивая автомобильными выхлопами в сторону безграничных яблочных садов, что подступали к его границам.
Нега весенних ароматов властвовала над этим миром. Первые, ярко-зеленые листочки бесчисленных тополей, вязов и кленов, умытые недавним теплым дождем, благоухали на всю округу, соревнуясь своим пьянящим запахом с ароматом цветущих яблонь, вишен, черешен и абрикосов.
– Игорь, тебя за смертью послали?! – нетерпеливый возглас жены, раздавшийся из раскрытого окошка, заставил Мошкарева улыбнуться.
Он стоял на крыльце небольшого, живописного домика, окрашенного в синий цвет, и не спеша курил сигарету. С этого места открывался прекрасный вид на город, принарядившийся в по-весеннему благостные цвета.
По играющей бликами Волге, что омывала подошвы холмов, на которых расположился город, скользили катера и яхты. Бормотание их моторов вечером доносилось даже до тех домов, которые прилипли к самым вершинам. Белая пена из-под форштевней утлых суденышек рисовала замысловатые узоры на поверхности реки, через мгновение превращаясь в пологие беспокойные волны.
Игорь провожал их глазами, следя за быстрым бегом катеров поверх крыш домов. Его завораживала их бестолковая кутерьма, казавшаяся отсюда, с поднебесной высоты, искрометной и ловкой, словно танец тореадора.
– Господи, до чего же у нас красиво! – восхищенно проговорил Мошкарев, и щелчком отбросил от себя окурок.
Крупная немецкая овчарка, лежавшая у его ног, зевнула во всю пасть, словно высказывая собственное мнение по поводу местных красот. Игорь нагнулся, и потрепал пса по загривку:
– Да, что ты понимаешь, Ганс! Ты только представь, как бы сейчас Волга смотрелась, если бы из-за ГЭС остров не затопило…
– Игорь! Ну, в конце-то концов, ты можешь побыстрее?!. Гости скоро приедут! – вновь раздался из дома недовольный возглас жены.
– Иду, Оленька! Лечу со всех ног, малыш! – весело отозвался Игорь и подхватил с крыльца трехлитровый баллон с солеными огурцами и банку маринованных грибов. – «Фантом» идет на посадку! Эй, на авианосце! Натягивайте заградительные тросы и готовьте аварийную команду!..
Ольга хлопотала в гостиной, накрывая на стол. Поверх праздничного наряда она накинула кокетливый фартук с рюшечками, и была похожа сейчас, скорее, на официантку престижного ресторана, чем на жену молодого бизнесмена. Игорь залюбовался ею, в очередной раз поражаясь ее умению перевоплощаться.
Ольга обернулась на взгляд, мягким движением головы откинув челку темно-русых волос со лба. В этот момент она показалась Мошкареву не просто прекрасной, а почти божественной, и он в невольном восхищении замер на пороге.
За пять лет совместной жизни, их чувства друг к другу ничуть не остыли. Радости и печали, перенесенные вместе, лишь еще больше сблизили их, научив взаимному уважению.
После рождения ребенка Ольга налилась какой-то внутренней силой, в противовес Игорю, который так и не набрался солидности. Может быть, именно материнство, осознание ответственности за новую жизнь, и придало ей тот шарм и очарование, что делали ее настоящей женщиной, знающей себе цену.
Глядя на дурачащегося мужа, Ольга послала ему воздушный поцелуй и улыбнулась так, как это могла делать только она. Именно эта улыбка, в сто крат прекрасней и загадочней, чему Джоконды, в свое время и покорила Мошкарева. Не желая совсем оставлять без внимание это сияющее великолепие, Игорь показал жене язык и прошел на кухню.
– Боже, что за ужас?! – с притворным возмущением проговорил Игорь, ставя банки с соленьями на стол.
Возмущаться было от чего! Их трехлетняя дочка Лена, вооружившись столовой ложкой, упоенно размешивала в салатнице оливье, разбрасывая его содержимое по всей кухне. Увидев отца, она прервала свое важное занятие, и строгим голоском проговорила:
– Папа, быстла неси маме салат!..
Игорь расхохотался, и позвал жену. Увидев дочку, перемазанную с ног до головы, Ольга всплеснула руками и потащила ее переодеваться, не слушая объяснений ребенка о том, что она – повариха, а поварихи должны быть чумазыми.
Игорь долго смеялся над всем этим, убирая со стола куски салата, и нарезая огурцы. Он уже отнес в гостиную красиво украшенные тарелки, когда у ворот раздался шум подъезжающей машины. Ее мотор несколько раз надсадно чихнул и заглох, словно покончил счеты с жизнью.
– Ну, лягушонка в коробчонке приехала! – весело усмехнулся Игорь и пошел встречать гостей.
