Вы никогда не задумывались о том, что может произойти в безобидный уик-энд, проведенный с друзьями в милом домике на горе? Казалось бы, что может быть лучше? Была середина января, и зима была только в расцвете. Любой студент, сдав сессию, пожелает покататься на лыжах или ещё что. Наш случай – не исключение.
Я отчетливо помню, как снег покрывал меня с ног до головы. Я лежал, а мороз заставлял мои конечности неметь. Я ощущал, как по руке текла горячая, липкая жидкость. Рассудок был где-то далеко от меня, там же, где и мое подсознание. Я чувствовал легкую прострацию, некое ощущение нирваны. Меня не покидала мысль о неминуемой смерти через пару минут. Мороз продолжал облизывать моё тело, но я уже перестал на него реагировать. За эти двадцать четыре часа я пережил многое, и мороз – меньшее из этого. Мои веки были настолько тяжелые, что каждая попытка их поднять не увенчивалась каким-либо успехом. Я отчаянно старался прийти в себя, но, увы, не получалось. Снег покрывал меня, делая из меня снеговика. Я помню, как тряслось моё тело. Я просто лежал, не задумываясь о том, что происходит вокруг, а стоило бы. Спустя какое-то время я стал различать звуки. Они сразу же повергли меня в шок. Кто-то плакал. Плакал, сидя надо мною, а на заднем фоне я слышал вопль. Дикий, не то визг, не то крик. Крик, от которого стыла кровь. От которого, казалось, даже земля трясется. Услышав его, мои кишки прилипли к моим рёбрам. Страх новой волной окутал меня. Глаза мои стали понемногу открываться.
– Господи, Боже, Тим, очнись, прошу тебя! – кричали мне извне.
Я узнавал этот голос. Это была Джесси. Моя Джесси. И я был так рад её слышать. Затем я почувствовал, как она трясет меня, пытаясь вывести меня из состояния обморока, в который я не помню, как упал. Она трясла меня, захлебываясь слезами. Я никак не мог очнуться. Вновь повторился этот душераздирающий вопль. Джесси заплакала сильнее, предвкушая неладное. Она стала меня трусить сильнее. Я не мог понять, что всё-таки происходит.
Вокруг меня творилось что-то ужасное. Я не видел что, но я понимал и, кажется, знал. В какой-то мере, я боялся просыпаться, ведь если происходило то, что я думаю, то кошмар мне, к сожалению, не приснился. Я продолжал бороться, что бы прийти в себя. Было трудно, и соперник, явно, превосходил. Я проигрывал, а под боком рыдала Джесси. Ветер продолжал свистеть с огромной силой, и я стал чувствовать боль в руке. Тут Джесси пронзительно, закричала:
– Винс!
Услышав это имя, мне стало как-то полегче. Спустя секунду, к Джесси присоединился ещё один силуэт.
– Помоги мне! – умоляла Джесси, то и дело, оборачиваясь. Винс нагнулся ко мне, поднимая меня. – Давай, приятель, время сматываться!
Я повис у него на плечах, как мешок с картошкой. Тут, снова, закричала Джесси:
– Винс! Оно сзади!
Винс ругнулся.
– Бежим! – воскликнул он.
Винс потащил меня за собой, стараясь бежать. Мои глаза стали понемногу открываться. Я пришел в себя и попытался пошевелить рукой, которая болела. Открыв свои глаза, я увидел, как с этой руки стекала кровь, оставляя за собой на белом покрывале снега красную линию. Снег продолжал идти. Подняв взгляд, я понял, что Винс схватил меня, подобно мешку, и бежал. Я вертел головой в поисках ориентира. Устремив свой взгляд назад, я увидел то, что заставило моё сердце биться со скоростью света. Страх снова кольнул в грудь. Сзади было то, что невозможно было описать словами. То, чего я так боялся. Это всё мне не приснилось. Мы всё ещё находились внутри этого кошмара…
Моё сознание вновь дало сбой, и я стал чувствовать, как силы покидают меня. Как бы я ни старался, мои веки сомкнулись опять, и я погрузился в, знакомый мне, транс…
Давайте лучше я расскажу вам всё с самого начала. Так будет правильнее всего. Меня зовут Тим, я – студент-журналист. Я со своей девушкой, Джесси, живём в Портленде. Мы стали жить вместе совсем недавно, и я был этому жутко рад. Как и у многих студентов, у нас были своего рода проблемы. Но у нас были мы, и это было единственным приятным из всего. Я очень любил Джесси, впрочем, так же, как и она меня, и эти слова у меня были аргументированы. Мы встречались с Джесси чуть больше года, и где-то месяце на шестом наших отношений, мы поняли, что есть судьбой друг для друга. Однако, родители Джесси думали по-другому. Они были всячески против наших с Джесси отношений, и это вносило некий разлад в общее дело. Они были против абсолютно всего: совместного жилья, времяпровождения, всего. Это долго мешало нам жить нормально. Что касалось моих родителей? Будучи шестнадцатилетним пацаном, я разругался с ними и ушел из дому, так и не вернувшись. Мне пришлось забыть о колледже и найти себе работу. По началу, я работал официантом, затем барменом. Так, в общем, список мог длиться долго. Но, каким бы я ни был, и каким бы ни было мнение родителей Джесси, она всё равно любила меня таким, каков я есть, и в один прекрасный день она заявила мне, что мы уезжаем.
